— Видимо, вас интересует как раз этот номер? Осторожно! Это памятное кресло — в нём любила сидеть Елизавета Антоновна!
Журнал сам открылся на нужной странице. «Удивительная находка» — так называлась небольшая статья.
«Несколько месяцев назад при продаже итальянской виллы Сан-Паоло, напоминающей средневековый замок и долгое время принадлежавшей семейству Прудолинни, в чердачном помещении было обнаружено свыше двадцати шедевров живописи. Особенно интересно то, что неизвестный мастер, как считают специалисты, близкий к русской живописной школе, изобразил одно и то же лицо молодой женщины при разном освещении. Картины хорошо сохранились. Изображённое лицо дышит обаянием, глаза отражают внутренний свет души. Картины после изучения специалистами будут переданы в знаменитый музей города Флоренции „Уффици”».
А с небольшой цветной фотографии, напечатанной в журнале рядом со статьёй, смотрело лицо Елизаветы Антоновны Гаврииловой. И ни с чьим другим задумчивое это лицо, полное тайной печали, нельзя было спутать.
— Мне кажется, мы с вами обнаружили непознанную страницу в истории нашего искусства, — сказал учитель Ильин и от волнения сел в памятное старинное кресло, которое так любила Елизавета Антоновна.
Через час в парке за школой собрались деревенские жители. Кто их позвал сюда — неизвестно. Скорее всего, сами пришли, узнав необычную новость.
Учитель Ильин говорил, волнуясь, заикаясь и кашляя:
— Здесь захоронена Елизавета Антоновна. Она просила похоронить её в парке за школой, и наши деды выполнили её волю. А вот и могила её отца, князя Антона Гавриилова. Его воля была нарушена. В последний день жизни, как многим казалось — в бреду, он плакал, порывался уехать в Италию, кого-то освобождать, проклинал себя и умолял, чтобы после похорон могилу его сровняли с землёй. Теперь мы с вами можем догадываться о причине столь странного желания.
Саша ощутил в сердце волнение, хотя для него слова старого учителя не были внезапной новостью.
— Друзья мои, дорогие ученики! — продолжал Ильин. — Все вы в своём детстве узнавали семейные сказки об Афоне-художнике. С этого часа я объявляю, что наши деревенские легенды, которым не всегда и верили, — подтвердились! Картины Афанасия Гаврилова скоро узнает весь мир!
— А я что говорила, — повернулась вдруг ко всем Евдокия Егоровна, — не зря сложено: «Кому Афоня приснится, в том талант разгорится!»
— Тебе снился? — тихо спросила Света Сашу.
— Снился, — так же тихо ответил Саша. — А тебе?
