— Вряд ли можно считать такой план идеальным, — сказал Лоренцо. — Разве не лучше, чтобы Эмма росла в нормальной семье, где играла бы с детьми, а ты следила бы за ней?
— С другими детьми? — повторила Хлои, опешив от такой его самонадеянности и проявления эмоционального шантажа. — Я еще не согласилась на совместную жизнь, а ты уже задумал, чтобы я рожала тебе детей, как племенная кобыла. Неужели это все, чем я была всегда для тебя? Удобной детородной машиной?
— Детородная машина — не мать, — сердито оборвал ее Лоренцо. — Я выбрал тебя потому, что знал, что ты будешь отличной матерью. Ты очень серьезно относишься к семье и своим обязательствам. Ты обладаешь такими качествами, которые очень ценны для меня и которые я считаю первостепенными для матери моих детей. И то, что ты готова так самоотверженно бороться за ребенка своей подруги, только доказывает это.
— И ты можешь рассуждать о семейных ценностях, когда даже не веришь в любовь? — ахнула Хлои. — Ты ждешь, что я откажусь от своих ценностей? Откажусь от своего права быть любимой?
— Ты собираешься отказаться от своего шанса иметь семью, от будущего счастья и безопасности Эммы в погоне за какой-то несуществующей иллюзией, — строго произнес он.
— Она существует! — воскликнула Хлои, вскакивая и свирепо глядя на него.
— Что-то я никогда не видел доказательств, — сказал Лоренцо, снова нависнув над ней. — Ты сказала, что любишь меня, а всего через несколько минут хладнокровно сбежала. Почему-то то, с какой легкостью ты отказалась от нашего брака, не похоже на выражение любви.
Она пристально смотрела на него, вдруг осознав, что у нее нет никакого желания продолжать спорить. Она пыталась протянуть ему оливковую ветвь мира, а он не нашел ничего лучшего, как попрекать ее любовью к нему.
— Мне нужно, чтобы ты по-настоящему выполняла свои обязательства, — произнес он, уже толкая ее на решение, которое она не была готова принять. — Нужна твоя абсолютная готовность посвятить себя браку и семье, которую мы вместе создадим.
Хлои удивленно захлопала глазами, не веря своим ушам. Но в глубине души она знала, что Лоренцо говорил серьезно. Он делал ей настоящее предложение. Это полностью соответствовало его ужасным словам в палаццо, когда открылась вся правда о его чувствах.
Ей предстояло о многом подумать. Всем сердцем она хотела оставаться женой Лоренцо — но какой ценой? И какой будет цена для Эммы и других детей? Они оба, и она, и Лоренцо, выросли в разрушенных семьях, и она знала по своему опыту, как это ужасно. Но будет ли брак без любви лучше, чем нынешние отношения — даже если родители остаются вместе?
