.
Характерно, что в Москве, работая над переводом Толковой Псалтыри, он обнаружит в греческой рукописи, по которой делается перевод, испорченные места либо пропуски и специально сообщит об этом в послании великому князю, которое станет также и предисловием к памятнику. Научный подход он проявлял во всех делах, к которым прикасался.
Духовная жизнь Максима этого периода почти не отражена в сохранившихся и доступных источниках. Известно его литургическое творчество. Во многих монастырях Святой горы до сих пор хранятся рукописи, содержащие составленный им «Канон святому Иоанну Крестителю»>8. Был ли этот Канон его единственным литургическим произведением, мы не знаем, но литургическое творчество будет привлекать его и в России, где он составит «Канон Святому Духу Утешителю».
Первым его сочинением святогорского периода была эпитафия константинопольскому патриарху Иоакиму I, скончавшемуся 8 мая 1505 года>9. Если исходить из сообщения самого Максима Грека о его десятилетних трудах на Святой горе и времени отъезда с Афона (весна — лето 1516 года), то он прибыл на Афон летом 1506 года или немногим ранее либо позднее, поскольку число 10 могло быть названо с округлением. Заказ составить эпитафию был получен вскоре после приезда.
4 Н. Синицына
Упоминание в эпитафии валашского воеводы Радула (Раду Великий, правивший в 1495—1508 годах) указывает на возможные контакты Максима с Валахией:
«Сладчайший Иоаким, любезный и милосердный, бывший патриархом Византия с его широкими улицами, здесь погребен 8 мая в праздник Рожденного громом, удостоившись погребальных почестей от воеводы Радула».
Ему принадлежит также эпитафия константинопольскому патриарху Нифонту II (1486–1488,1497–1498, 1502). В 1503 году тот был митрополитом в Валахии, а позже переселился в Дионисиев монастырь на Афоне. Максим поддерживал дружеские связи с этим монастырем, посещал его, возможно, общался с бывшим патриархом, а после кончины написал эпитафию>10:
«Господина Максима Триволиса. Великий архиерей Византии Нифонт покоится здесь, освященный апостольскими милостями; он, взошедши на колесницу добродетелей, подобно Илии, достиг небесных врат».
Позже он составил надпись для гробницы патриарха, сооруженной валашским воеводой Нягое Басарабом (правил с 1512 года)>11:
«Надпись для роскошнейшей из серебра и золота гробницы со священными останками блаженнейшего патриарха
Нифонта. Господина Максима Триволиса Сияющего более серебра и злата и любых драгоценных камней блистательного архиерея Нифонта, служителя Бога, оставившего сей мир, великий Бог почтил этой драгоценной гробницей, побудив к этому божественного Нягое, великого владыку воинственных мизов, дабы она была для Его служителя к вечной славе. Великий отец, приветствую тебя; помни о том, чтобы постоянно оберегать этот монастырь своими молитвами перед Создателем, самому же владыке, о блаженный, — даровать несокрушимую мощь и здоровье при жизни, а когда он оставит землю — поместить его в божественных дворцах Олимпа».
