Тоби тоже притих на корме. Он перестал грести и откинулся назад, задумчиво глядя в бесконечную голубую высь.
— Ты верующая? — спросил он, наконец, нарушая молчание.
— Да не то чтобы… хотя хотелось бы.
— Почему?
— Наверное, для уверенности. Чтобы не чувствовать себя полностью ответственной за все, что происходит с тобой. Ну и, конечно, ради веры в то, что там, наверху, что-то есть.
— Это было бы самое удивительное открытие, — сказал Тоби. — Жизнь после смерти… хотя из того, что я читал об этом, лично у меня складывается впечатление, что загробная жизнь чертовски скучна. Делать абсолютно нечего, кроме как созерцать рай. И чем мне прикажешь заниматься целыми днями? Ведь крушить там нечего.
— Почему ты так уверен, что попадешь именно в рай?
— Хороший вопрос… тем более, если Бог тоже окажется выпускником Колумбийского университета.
— Ты действительно натворил там дел.
— Они этого заслужили.
— Кто они?
— Университетская администрация и совет попечителей. Позволили ЦРУ тайно руководить через «мозговой центр», который создали в Колумбийском университете. Принимали огромные пожертвования от компаний, производящих напалм. Предоставили университетские лаборатории в распоряжение военно-промышленного комплекса.
— Но в итоге тебе удалось что-то изменить?
— Мы все-таки заставили университет отказаться от «напалмовых» денег, а химический факультет согласился остановить работу по нескольким проектам Пентагона.
— Думаю, это уже кое-что.
— Кажется, тебя не очень впечатляет.
— А должно впечатлить? — спросила я.
— Революционные изменения не происходят за одну ночь, тем более в такой устойчивой капиталистической системе, как Соединенные Штаты. Проблема здесь, в отличие от предбольшевистской России, в том, что пролетариат живет иллюзией, будто может пробиться в буржуазию через тяжелый труд и повиновение государству. У нас нет того забитого и угнетенного класса тружеников, который существовал в царской России. Вместо этого эксплуатация маскируется стимулированием потребительского интереса — рабочих заставляют испытывать потребность в новом автомобиле, новой стиральной машине, новом телевизоре с дистанционным управлением… в общем, вживляют в них вирус жадности… я тебя утомляю?
— Нет, я слушаю.
— Но ты сидишь запрокинув голову, смотришь в небо.
— Разве меня можно осуждать за это? Посмотри, какая красота вокруг.
— Намек понял.
— Я вовсе ни на что не намекаю, Тоби.
— Да нет, я не об этом. Просто я, как всегда, слишком много болтаю.
