Попутчики слушают внимательно, и вроде светлее становятся их лица.
С октября начала работать школа. Директор школы и несколько учителей не скрывали своих симпатий к гитлеровскому «новому порядку». Большинство же преподавателей на своих уроках пользовалось советскими учебниками, старалось не допустить онемечивания школы. Теплухин постепенно сближался с ними. Особое доверие вызывали у него сестры Пенины — Антонина Васильевна и Валентина Васильевна, Николай Николаевич не упускал случая завести с ними откровенный разговор о порядках в школе, которые насаждал директор, обменивался редкими вестями, поступавшими из-за линии фронта.
Вскоре после начала учебного года директор школы уволил преподавательницу пения за то, что она разучивала с детьми советские песни. Это еще больше усилило молчаливый, но решительный протест большинства учителей. Постепенно незримая линия как бы разделила школьный коллектив на две части. Теплухину вместе с сестрами Пениными удалось создать официально неоформленную, но крепко спаянную общими взглядами группу. В нее вошли преподаватели Надежда Игнатьевна Антропова, Анна Тимофеевна Михайлова, Клавдия Ивановна Шабанова, делопроизводитель Александра Павловна Венцкевич, сторожихи Мария Федоровна Егорова, Полина Федоровна Изотова.
Учителя решили и в фашистской неволе воспитывать детей советскими патриотами. Как это сделать? Идет, скажем, урок литературы. Ученики читают стихотворение Лермонтова «Бородино». Учитель рассказывает о патриотизме русских солдат, сокрушивших, казалось бы, непобедимую наполеоновскую армию. И тут же подводит учеников к мысли: никто не мог и не сможет одолеть русский народ.
Особенно тянулись дети к Николаю Николаевичу Теплухину. Его огромный педагогический опыт, знания, добрая улыбка старшего товарища — все располагало к себе. Многие ребята показывали ему красные звездочки, приколотые у них внутри шапки или за отворотами пиджачков. Оставшись наедине с учителем, иной из них говорил:
— Николай Николаевич, а я вчера на двух портретах глаза выколол Гитлеру!
Однажды подошел к Теплухину с довольным видом Алик Ермолов и шепчет:
— Сегодня в гараже у церкви в трех бочках дырочки просверлил — бензин так и бежит струйкой.
Школьники прокалывали шины автомобилей, срывали фашистские лозунги, прятали домкраты, камеры.
Преподаватели часто заходили в дома своих учеников, беседовали с родителями. Разговор, начинавшийся с успеваемости и поведения детей, обычно переходил на то, что волновало всех. Теплухин и учителя его группы поддерживали веру в близкий конец оккупации у отцов и матерей своих воспитанников. Многие из них потом становились надежными помощниками подпольщиков. Происходило это, конечно, не сразу.
