Есть ли у североамериканских индейцев один общий язык? (Вопрос читателя)
Кто не знает, что у каждого индейского племени или племенного союза был свой особый язык. Но на поверку вопрос нашего читателя вовсе не так наивен. Да, «индейского языка» не существует, зато — малоизвестный факт! — стихийная попытка его создания была. На территории современных южных штатов США бытовало наречие, которое можно по праву назвать индейским «эсперанто»: лингвисты записали всего лишь несколько фраз этого языка и считали, что он исчез безвозвратно десятки лет назад. Но вот в прошлом году шведский этнолингвист Эмануэль Дрексель, работая в США, доказал, что индейский язык-посредник жив.
Как-то случайно Дрексель узнал о таком курьезе. Один техасский торговец десять лет общался с местными индейцами-кушоттами и гордился тем, что бегло говорит на их языке. Однажды дела привели его в белую семью, жившую подле индейского поселка. «А ведь наша Дороти вовсю лопочет по-индейски!» — похвалились родители своей шестилетней дочерью. «Ну-ка, проверим!» — сказал торговец и... сделал открытие, которое заставило его побелеть от ярости. Дороти и в самом деле запросто болтала на языке кушоттов. Да только он не понимал при этом ни слова! Так выяснилось, что индейцы поостереглись учить его своему родному языку: а вдруг у белого бизнесмена черная душа? И потому в его присутствии и с ним они разговаривали исключительно на каком-то наречии. Это наречие — его называют мобильским — и есть то искомое «эсперанто». Название пошло от индейского племени мобиль или, возможно, от французского поселка Мобиль, основанного на землях этого племени. Именно в этих краях европейцы впервые стали интенсивно осваивать индейский межплеменной язык — в XVIII веке он был известен просто как «индейский». Французы специально (частенько с применением силы!) поселяли юнг и кадетов в индейских вигвамах, чтобы со временем иметь толмачей в армии и на флоте. Юнги и кадеты изучали именно мобильский.
Ученые продолжают спор о давности возникновения языка-посредника, но сейчас очевидно, что возник он не для общения с европейцами, как думали раньше. Об этом говорит хотя бы то, что в нем нет элементов французского или английского языков. Да и не стали бы европейцы ждать, пока «туземцы» придумают особый язык для общения с ними, а навязали бы свой — французский или английский. Вывод один: европейцы застали уже устоявшийся привычный для множества племен язык, и им было удобнее на первых порах просто присоединиться к распространенной системе общения.
