Вернувшись в Боготу после посещения озера Гуатавита, мы с Луисом Дуне Гомесом долго бродили по опустевшим залам Музея золота. Последние посетители покинули здание. В таинственном полумраке ночного освещения творилось чудо. Стеклянные витражи распахивались, словно двери, впускавшие нас в прошлое. На ладонь ложились золотые фигурки, ожерелья, познавшие прикосновение человеческих рук много веков назад. Директор музея передал мне небольшой каменный сосуд:
— О нем тоже ходили легенды. Но сегодня их лучше бы не вспоминать. Колумбию называют подчас страной Эльдорадо. К сожалению, не только мифического, но и вполне реального — кокаинового. Этот сосуд сродни табакерке, только «табак» индейцы делали из листьев коки. Стимулирующий порошок употреблялся очень широко. В те времена кокаин был послабее нынешнего,— Луис Дуке Гомес грустно улыбнулся.— Утратив, забыв, уничтожив духовную и материальную культуру доколумбовой эпохи, мы пронесли через века «кокаиновую культуру», не только сохранив, но и обогатив ее. История все же порой несправедлива...
Сан-Агустин — Богота — Москва
Алексей Кувшинников, корр. «Известий» — специально для «Вокруг света»
Взгляд на Пловдив с трех холмов
Из окна гостиницы «Тримонциум» я каждое утро вижу массивный куб недавно возведенной почты. Перед ним уютная площадь. Лишь один угол ее не покрыт тяжелыми плитами: там чернеет зев древнего города с обломанными зубами мраморных колонн.
В вечерних сумерках или в дымке начинающегося дня сиреневые тени колеблются меж этих остатков былого, и кажется, центральная площадь оживает. Но какому городу принадлежит она?
Фракийцы обнесли город, возникший на месте древнего поселения, крепостной стеной и нарекли его Пулпудеву, а славяне называли его Плендив.
Когда в 342 году до нашей эры Филипп II Македонский основал здесь город, то имя ему дали — Филиппополь. Не раз предавали его огню и мечу кельты. В I веке нашей эры римляне превратили город в центр Фракийской провинции. Он назывался Юлия, Ульпия, Флавия Тримонциум — в зависимости от того, какая из римских императорских династий находилась у власти. В 251 году город осадили готские племена и, несмотря на отчаянное сопротивление населения, ворвавшись внутрь, сожгли его дотла. Такой переменчивой, трагической была судьба «величайшего и красивейшего из всех городов», как называл его древнегреческий писатель Лукиан.
Конечно, посетителю Пловдива обязательно покажут южные ворота Филиппополя — Хисар Капию или останки стен акрополя на Небет-Тепе.
