Пока мы шли, соймы начали расходиться. На палубе одного из парусников показался человек в резиновом комбинезоне и меховой шапке. Он подправил парус и исчез в кубрике, а судно пронеслось, с шипением рассекая волны, вблизи нас.
Длиннотелая, с выпуклыми парусами на мачтах, вынесенных далеко вперед, с низкой крышей кубрика, развалистыми у середины бортами — сойма показалась мне и впрямь приплывшей из дали веков. Из того времени, когда шумели на площадях города Новгорода толпы гостей-купцов, звонили весело колокола, а стен»! кремля и не подозревали, что будут охраняться людьми, как дорогие памятники.
Словно для того, чтобы развеять наваждение, из-за борта соймы выглянул мужичок, приподнял за хвост зубастую игуку и помахал ею над головой. Стало ясно, что рыбаки выбрали сети, прибираются и вскоре пойдут к берегу. Развернул лодку и мой кормчий.
Потом мы стояли на галечниковом берегу в устье речки и наблюдали, как одна за другой, сняв паруса, соймы входят в родимую гавань с поднятыми килями, и из-за этого несколько непривычные взору. Пожилые кормщики баграми отталкивались от берега, освобождая проход, пока все четыре соймы не встали в один плотный ряд, тесно прижавшись друг к другу бортами.
— А мне ведь так и не довелось походить в роли кормчего,— вздохнул Рукомойников.— А все из-за того случая, когда мне пришлось в октябре ледяную купель принять.— Он вытянул сведенные в суставах кисти.— Руки-то, вишь, как скрючило. Сорок минут просидел в воде под соймой. Вот и пришлось менять профессию. Лодочных дел мастером стал. Все лодки, что здесь стоят, я делал! И соймы тоже. А теперь заказов нет.— Рукомойников глухо закашлялся.— Кончается наше дело...
В тот момент я пожалел, что не имею никакого отношения к морю, совсем не морской человек. А то заказал бы этому мастеру сойму. Пусть не для рыбной ловли, не для серьезных дел, а чтобы в хорошую погоду ходили на ней по озеру Ильмень ребята из того же клуба «Встреча с будущим». Любовались восходами и закатами, восхищались мастерством предков наших. В Новгороде, побывав в музее деревянного зодчества, я узнал, что одну из сойм решено поставить здесь на постамент. Как памятник. Но теперь, когда я видел сойму, мчащуюся под парусами по водной глади, я понял, что только озеро Ильмень должно стать для нее истинным постаментом. Но для этого надо сохранить ее здесь...
Устрика — Москва
В. Орлов, наш собств. корр.
