И все же если при дневном свете вглядеться в «глаза» города и прислушаться к его «сердцу», можно заметить, что какие-то приготовления к войне все-таки идут не только в журналистской среде. На улицах в самых неожиданных местах появились П-образные брустверы из мешков с песком — то ли для того, чтобы прятаться от бомбежек, то ли чтобы отстреливаться.
На окраине рабочего района Хель Эль-Амель, на юго-западе Багдада, группа мужчин во главе с высоким седым партийцем в характерной военной форме без погон без особого рвения роют небольшой окоп и набивают сухой, жесткой земляной крошкой мешки из-под муки. Рядом около ста мальчишек на длинном-предлинном пустыре, между ровными рядами одноэтажных домов и дорогой, гоняют мяч на полуденной жаре. Завидев журналиста, партиец тоже берется за лопату, и труд вдруг приобретает темпы, близкие к ударным.
«Партия сказала нам выкопать здесь 10 таких окопов, на четыре человека каждый, через каждые двести метров, — отчитывается местный партийный активист Аббас Хамза. — И вот мы копаем. Будем копать день и ночь. Здесь жители будут защищать свой район от врага. Мы всем им выдадим автоматы и патроны, когда придет время».
Бывший известный профессиональный футболист, а теперь владелец лавки серебряной утвари на рынке «Сук Эль-Сарай» Халед Хади уверен, что это ужасное время придет в ближайшие дни. Он деловито укладывает в картонные коробки серебряные изделия: чаши, блюда, кубки, сервизы. «Я боюсь не столько бомбежек, сколько Али-Бабы. В 91-м я уже имел горький опыт. Оставил магазин на время бомбежки. Вернулся — все заалибабабили. Теперь отвезу все это домой. А сам пойду на войну».
Явно не собирается воевать бывший работник одного госучреждения. Его недавно уволили по подозрению в коррупции, и имя его не следует называть по известным причинам. Он уже отправил семью в Сирию по паспортам, которые, как он говорит, купил за 200 долларов каждый. Сейчас он ждет, когда ему тоже сделают паспорт, чтобы он успел выехать до войны. Боится, что не успеет.
«Если бесплатно, то можно месяцами ждать, когда тебе выпишут паспорт, — говорит он, кашляя и настороженно озираясь вокруг. — Это хорошо, что меня сейчас выгнали. После войны вернусь, еще лучше работу в новом правительстве получу».
Народ потихоньку выезжает в Сирию и Иорданию. Но пока это только единицы. Они говорят, что едут отдыхать или работать. Массового бегства не наблюдается.
Продавцы многочисленных, но ввиду санкций плохо укомплектованных аптек рассказывают, что народ активно скупает впрок самые дешевые лекарства, в основном антибиотики и антисептики. Но опять же особого паломничества в аптеки не наблюдается. В продовольственных магазинах тоже не видно наплыва покупателей. За хозяйственным мылом, как в сцене начала войны в знаменитом «Иване Чонкине», никто не давится. Во-первых, конечно, у народа туго с деньгами. Во-вторых, что очень важно, в Ираке, даже по признанию международных гуманитарных организаций, существует одна из самых эффективных в мире систем распределения продовольствия.
