Самый крайний «клык» — крутая, забитая снегом лощина. Склоны засыпаны валунами. Делаю записи в полевом дневнике. Больше для порядка, как положено на каждой новой точке. Что скрыто под осыпями? «Клык» не дает ответа, только рождает сомнения: был ли смысл пускаться в этот маршрут? Раскопать осыпь мне не под силу. Тут и бульдозер вряд ли управится — некоторые валуны в рост человека. К тому же каждая минута на счету. Продвигаюсь дальше, к главному «клыку», на который вся надежда...
Преодолеваю заснеженную лощину. Еще несколько десятков метров вверх. Ветер выносит меня на гребень. Хватаюсь за валун, чтобы остановиться. И тут впереди, метрах в 30 ниже по склону, открываются взгляду обрывы со слоями песка и валунов. Долгожданная находка — толща древних ледниковых осадков! То, ради чего я так стремился сюда!
Я вновь чувствую себя уверенным и сильным. Скорее вниз. Скольжу по осыпи, грохоча обломками. Хорошо, что надел ботинки с триконями. Пусть в них холоднее, но зато легче и уверенней чувствуешь себя на склоне. Вот она, древняя морена: плотная серо-коричневая масса, смесь валунов, песка и глины. Лед двигался здесь вниз, к озеру, заполнял целиком его чашу и выплескивался через край дальше, на север, к морю. И вот теперь передо мной реальные свидетельства былой мощи оледенения.
Изучение этого разреза, я надеюсь, скажет о многом. По сути, каждый валун, каждая песчинка древних осадков испытали на себе воздействие тех или иных сил природы. Извлечение этой скрытой информации сродни работе криминалиста. И арсенал лабораторных методов достаточно широк.
Я достаю из рюкзака полотняные мешочки. Оглядываю склон, примеряясь, с чего начать отбор образцов. Метрах в пятнадцати надо мной, на уступе, похожем на оттопыренный палец, завис отсвечивающий на солнце валун. Вдруг сорвется, понесется эта многотонная глыба прямо на меня?..
Отвожу глаза от нависшего валуна и начинаю отбирать образцы. Первый мешочек заполнен. Его содержимое станет объектом комплексного изучения. Эти образцы для меня как лунный грунт для исследователей космоса. Теперь нужно сделать пометки в полевом дневнике. Лезу в левый карман, где у меня неприкосновенный запас: несколько кусков сахара в полиэтилене, полевой дневник. В кармане пусто! Из-за собственной рассеянности, очевидно, я переложил его куда-то... Но и в других карманах, рюкзаке, полевой сумке дневника нет. И сахара нет. Черт с ним, с сахаром, а вот дневник! Неужели я забыл его у первого «клыка», где делал записи? А что, если выронил по пути? На камнях я несколько раз оступался и падал.
