Тщательный анализ карт показал, что никаких поднятий дна в этом районе быть не должно. Чем же объяснить аномалию? Оставалось одно — исследование на обширной площади. И вот, невзирая на шторм, судно делает галс за галсом, прощупывая каждый метр океанского дна. Так была обнаружена подводная гора высотой 2250 метров. Перенеси ее в самое глубокое место Черного моря, вершина выскочит на поверхность...
По доброй традиции первооткрывателю-имениннику Михаилу Хмельницкому был вручен наградной шашлык, который постарался изготовить старший кок Александр Окропилашвили. Конечно, не забыли объявить и конкурс на лучшее название безымянной горы (Позднее ее назвали Черноморская.).
...Восьмого января вошли в ледяные шестидесятые. Появились айсберги, могучим видом которых участники экспедиции не уставали восхищаться. Но спустя малое время ледяные острова двинулись сплошной чередой. И вот теперь внешний вид их уже не вызывал былого восторга. Вахтенному сигнальщику приходилось особо внимательно всматриваться в даль, докладывая о каждом появившемся айсберге.
В это напряженное время жаркая и кропотливая работа шла в гидрометеорологическом отряде. Анализировались карты погоды, полученные с разных концов земли, их пытались увязать с данными космического снимка, присланными по «Метеору». И картина выходила такая: мы вполне можем выйти в точку, где Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев открыли Антарктиду. А затем, если повезет, пройти и южнее.
Конечно, побережье Антарктиды в районе нашего подхода то и дело меняется — здешний шельфовый ледник верен своему... непостоянству. Потому-то специалисты вновь засели за анализ карт и лоций. В них отмечалось, что шельфовый ледник Беллинсгаузена «...выступает на 65 миль к N от кромки прибрежного шельфового ледника непосредственно к W от меридиана 0°; ширина его 60 миль у основания и 30 — у северной кромки. Ледник находится на плаву; глубины вдоль восточной и западной кромок резко уменьшаются от 3000 до 300 метров в направлении с севера на юг. Уклон дна в районе ледника около 10°. Здесь наблюдается много беспорядочно теснящихся айсбергов, выносимых течением от берега».
Итак, становилось ясно — подход к шельфовому леднику весьма и весьма затруднителен — кругом панцирь полей и караваны айсбергов. Наш «Адмирал Владимирский» — судно океанографическое, не ледокол, а потому возможности его небеспредельны. Но столь великое и дерзкое желание заглянуть за горизонт овладело нами, что в ночь с 9 на 10 января мы сделали первую попытку...
