— Смотрите, джейраны, — дернул меня за рукав Виктор.
Легкие тела этих быстроногих антилоп унеслись, как тени, за ближайшую гряду. Затем перед грузовиком метнулась лисица, неправдоподобно бледная по сравнению с нашей рыжей. А дальше начались заросли саксаула, и шофер остановил машину.
Кривохатский забирает из кузова свои нехитрые энтомологические приспособления, и мы отправляемся искать обитателей леса, вспугивая почти из-под каждого куста голенастых толаев. Идем заячьей тропой, которая выводит нас на большую поляну. Здесь колонии песчанок и сусликов.
Кривохатский осматривает на ветках марлевые ловушки для насекомых, склоняется к земле:
— Для энтомолога каждая норка — целый мир. Я изучаю состав населения норы, взаимосвязи между видами, динамику развития этого обособленного мирка. Куда денешься в пустыне от жары? Конечно, лучше всего для животных и насекомых зарыться в землю...
Виктор, наконец, выбрал нору и запустил туда выгребалку, чтобы вытащить наружу всю живность.
— В норы кто угодно может забраться. Однажды шуранул палкой, а оттуда эфа выскочила. Хорошо, что не гюрза — той лучше дорогу не переходи, очень уж злобная.
В тот же момент рядом со мной выскочил из земли зверек — словно им выстрелили из духового ружья.
— Знакомьтесь, хозяйка норы — полуденная песчанка. Всегда держит про запас вертикальный выход, который не достает до поверхности. В случае опасности зверек вышибает телом земляную пробку. Вот они, красавцы, греются под кустами, полюбуйтесь.
Действительно, неподалеку столбиками стояли рыженькие симпатичные зверюшки — это и были полуденные песчанки. Там же, на середине поляны, с любопытным видом торчали большие песчанки, похожие на крыс. Они издавали довольно мелодичный свист, который напоминал пение пеночки.
— Удивительно, что в колонию большой песчанки может подселиться перевязка. Редкий хищник, внесенный в Красную книгу. Похожа на ласку, злобная, тонкая и длинная, — поясняет Виктор.
Поляна была так перепахана сусликами, что какие-либо следы на ней было трудно разобрать. Мы двинулись в обход по заметной тропе.
Кривохатский показывает на отсеченные будто ножом ветки.
— Большие песчанки срезают их даже на высоте двух метров, залезая на саксаул, а потом тащат по этому тракту корм в свои норы...
С другой стороны поляны нам нетерпеливо махал рукой шофер Орунбасар Айбазаров. Когда мы торопливо подошли, он ткнул рукой в землю. На взрыхленном песке виднелись большие круглые кошачьи следы, которые уходили по гряде вверх.
