Сторож предпочитал в случае нужды занимать деньги у тех же приёмщиков, а потом отрабатывал долг на погрузке товара. Но если и сейчас он пришёл с той же просьбой, то его ждёт глубокое разочарование. Ничего Антон Петровичу не даст. Он и сам уже пару раз беспардонно залезал в кассу, чтобы как-то свести концы с концами. Ещё одного нахлебника бюджет фирмы не выдержит.
— Ну, чего тебе? — проворчал Антон, открывая дверь, и только тут заметил, что Петрович пришёл не один. Рядом с ним стоял…
М-да, за два года работы Антон насмотрелся на разных клоунов, но такого видел впервые. Из под синего, замызганного халата, какие обычно носят уборщицы, выглядывали тощие, нелепо вывернутые ноги в оранжевых лосинах. А обуви совсем не было. Сам незнакомец весь какой-то щуплый, сгорбленный, а руки у него короткие, зато с длинными, тонкими пальцами. И пальцы эти мелко и безостановочно дрожали.
«Запойный», — намётанным взглядом определил Антон.
Интерфейс доходяги подтверждал правильность первоначального диагноза. Лицо даже не синее, а какое-то фиолетовое. Череп абсолютно лысый, губы тонкие, а глаза — огромные и какие-то безумные. Добавьте к этому сморщенную, словно чернослив, кожу, крохотный нос пуговкой, почти не заметный в складках местности, и острые, в форме лаврового листа уши, прижатые к голове, и вы поймёте, какая это была картина маслом.
И весь описанный натюрморт тоже мелко подёргивался на длинной, слишком тонкой для такой нагрузке шее. Да, плющило мужика конкретно. Без дозаправки может до аэропорта и не дотянуть. И цель визита вырисовывалась всё яснее. Но не мешало бы всё-таки уточнить. Может всё-таки не с пустыми руками припёрся?
— Ну, и что это за чучело? — поинтересовался Антон у Петровича, поскольку глупо было обращаться к сбежавшему из кунсткамеры экспонату.
Но чучело оказалось говорящим. Оно сделало шаг вперёд и произнесло почти нормальным человеческим голосом:
— Здравствуй, землянин!
Антон хмыкнул. Да, с такой работой и в цирк ходить не обязательно. Но достойный ответ клоуну сочинить не успел. Петрович оттолкнул брата по разуму в сторону и взял инициативу в свои руки:
— Помолчи, юродивый, я сам всё объясню! Представляешь, Антох, — с виноватым видом повернулся он к приёмщику, — сидим мы с Васькой Сафоновым в лесочке за его хатой. Здоровье поправляем. И вдруг из кустов этот выходит. Привет, говорит, земляки! Дайте посмотреть, что это за жидкость у вас в бутылке? А я ему отвечаю: не беспокойся, братан, та самая! А он всё сомневается. Мне, говорит, в эту… как её… жизнеобеспечения залить надо. Во как завернул!
