В 1840 году, за несколько лет до рождения Сары, Париж еще не был преображен бароном Османом[5], там царила нездоровая атмосфера, Сена катила сточные воды, улицы были кривыми и узкими. Чтобы составить себе представление о городе, стоит прочитать лишь первую страницу «Парижских тайн» Эжена Сю:
«Белесый, дрожащий свет фонарей, качавшихся под порывами ветра, отражался в грязной воде, текущей посреди покрытой слякотью мостовой. Обшарпанные дома смотрели на улицу своими редкими окнами в трухлявых рамах почти без стекол.
Темные вонючие проходы вели к еще более темным вонючим лестницам, настолько крутым, что подниматься по ним можно было лишь с помощью веревки, прикрепленной железными скобами к сырым стенам».
Понятно, что присутствие младенца не слишком нравилось мужчинам, посещавшим гостиную куртизанки, поэтому девочку очень скоро удалили из Парижа, отдав кормилице в Кемперле, в Бретани, в нескольких днях пути на дилижансе от семейного жилища. Подобная практика была весьма распространена в семьях, имевших для этого средства, так что не следует усматривать тут признак какой-то особой нелюбви. Однако Жюли, сама вечно в разъездах, редко навещала свою дочь, посылая лишь банкноты сестрам и поручая им заботиться о «малютке». И вот однажды трехлетняя девочка, на какое-то время оставленная кормилицей под присмотром ее парализованного мужа, упала со своего высокого стула в огонь очага. Собралось множество людей, в том числе и легкомысленная мать, поспешно примчавшаяся из Брюсселя в сопровождении докторов. Девочку окунули в посудину со свежим молоком, потом смазали сливочным маслом; в конце концов она оправилась от ожогов. Мать поселила кормилицу с мужем в Нёйи, препоручив их заботам дочь, а сама, не оставив адреса, уехала с одним из своих любовников — бароном Ларреем. И когда кормилица, овдовев, вышла замуж за консьержа с улицы Прованс, ей некого было известить о своем переезде в Париж вместе с маленькой Сарой.
В «Моей двойной жизни» явственно ощущается чувство заброшенности. Унылая печаль этого сумрачного и душного квартала, так сильно отличавшегося от бретонской деревни, вызывает у девочки постоянную лихорадку, ей грозит туберкулез. Однако надо признать, что Саре, безусловно, нравится драматизировать эпизоды своего детства: чтение первых глав «Моей двойной жизни» невольно наводит на мысль о популярных романах. Она охотно изображает из себя Козетту, обитающую в темной комнатенке, покинутую матерью, которая не оплачивает больше ее содержания. И тут случай направляет к ней заблудившуюся на парижской улице тетю Розину. После волнующей сцены узнавания маленькая Сара пытается убедить свою тетю забрать ее из этого темного унылого места, но, увидев, что та уезжает, выбрасывается в окно, ломает себе руку и разбивает коленную чашечку. Этот героический и отчаянный поступок позволяет ей снова обрести мать и видимость семьи, так как на выздоровление уходит около двух лет. Именно тогда она знакомится со своими двоюродными братьями и сестрами, детьми Анриетты, вдали от которых ее до той поры держали.
