- Ого!
- Но самое забавное случилось дальше. Хитрые подданные короля Макензуа предъявили счет почти за пять тысяч могил, хотя всем известно, что федералов погибло от силы - ну, сотни две, не больше! - Жак засмеялся. Конечно, обмануть белого человека никогда не считалось в Африке зазорным, но чтобы так нагло...
- И что же Штангер? Заплатил?
- Заплатил! И сегодня с утра радио уже вовсю трубит о пяти тысячах вандалов, преданных земле доблестными защитниками Уарри. Но это еще не все. Узнав о данных разведки, Штангер объявил, что послезавтра форсирует Бамуангу и двинет нас на Луис, чтобы с ходу захватить его, пока федералы маневрируют где-то слева, справа, впереди, позади.
- И вы... согласились?
- Гуссенс назвал все это бредом.
- А Штангер?
- Тут же вызвал его на дуэль! Петр невольно расхохотался:
- И теперь они будут стреляться?
- Нет. Кеннон помирил их.
- Веселенькое утро ты провел. Но когда же ты будешь сегодня спать? посочувствовал Петр.
- Не знаю...
Жак встал, вытянул впереди себя руки, несколько раз присел, затем сделал еще два-три упражнения, разгоняя сонливость.
- Я ведь привык мало спать. В легионе нас этим не баловали. К тому же надо готовиться к наступлению: Штангер с утра поехал инспектировать позиции.
- Значит... наступление все-таки состоится?
- Состоится. Кеннон поддержал Штангера, а у него сейчас ударная группа - больше сотни англичан и американцев. В Африке это все еще кое-что значит... Но хватит о делах. Позволь-ка мне принять у тебя душ, да пойдем завтракать.
Петр кивнул, и Жак принялся расстегивать куртку:
- Когда-то еще придется вымыться... Пойдем ли мы за Бамуангу, или нас вышибут отсюда так быстро, что мы даже и не успеем перегруппироваться для наступления. К тому же ресторан все равно занят Кенноном. Он собрал там своих парней и внушает им законы английской армии: за неповиновение командиру - расстрел.
Но до наступления, о котором было решено на совещании у Штангера, дело дошло не через день, а через пять. И почти каждый день - совершенно в открытую - на аэродроме Уарри приземлялись тяжелые транспортные самолеты, доставлявшие наемников и ящики с оружием, боеприпасами, медикаментами.
Вновь прибывших распределяли по командам, и "полковники" - так, а не иначе, именовали себя Кеннон, Гуссенс и другие - сходились в едином мнении: солдаты эти были никуда не годные.
- Молокососы! Подонки! Дерьмо! - ругался Жак: в его отряде Кодо-3 теперь уже было не полтора десятка, а больше сотни расхлябанных белокурых парней, не имевших никакого понятия о дисциплине и не собиравшихся подчиняться кому бы то ни было.
