Эллис раскрыла рот от удивления. Впрочем, подумав, она решила, что Анжела, как любой обиженный подросток, пытается защититься от окружающей действительности с помощью агрессии. Ну ничего, это пройдет. Маленькое нежное сердце Анжелы растает, как только она поймет, что тетка ей не враг.
Эллис, привстав на цыпочки, нежно погладила племянницу по волосам.
— Бедная, бедная моя девочка!
— Ты что, чокнутая? — Анжела отпрянула от нее. — Папа говорил, что ты блаженная, но я думала, он преувеличивает.
— Том так говорил?! — возмущенно воскликнула Эллис.
— Ну да. И был прав. Хотя чего я удивляюсь. Все старые девы того… — Анжела покрутила пальцем у виска.
— Я вовсе не старая дева!
— Да ладно? Сколько там тебе лет? Сорок? И ты никогда не была замужем. Старая дева и есть.
— Это… это отвратительное определение одиночества… — заикаясь, проговорила Эллис.
Анжела лишь хмыкнула. Она явно презирала родную тетку. В глазах девочки-подростка Эллис была махровой неудачницей.
— Там, у крыльца, стоят мои чемоданы. Я затащу их наверх позже. А пока я хочу побыть наедине с собой. Всего хорошего! — С этими словами Анжела, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь перед носом Эллис.
— Мне не сорок лет! — выкрикнула Эллис, прекрасно понимая, что эта фраза говорит о затаенном отчаянии. — Мне всего тридцать семь!
Всего…
Ох как ей было стыдно, что она не сдержала эмоции. Эллис спускалась на кухню и думала над словами Анжелы.
Девчонка права, чего уж там. Я — старая дева. Мне почти сорок, замуж я уже, наверное, никогда не выйду. По крайней мере, предпосылок к этому нет. Сколько раз я пыталась наладить свою личную жизнь — и все напрасно. Я уже почти смирилась с тем, что состарюсь в одиночестве. Да и где в нашем захолустье найдешь достойного мужчину? Всех более-менее приличных уже расхватали. Если бы, как выражается Фиона, я не хлопала ушами в молодости, то давно уже была бы замужем. Хотя дело, конечно, вовсе не в том, что я вовремя не подсуетилась. Один подлец, о котором я даже вспоминать не хочу, испортил мне жизнь и надолго отбил охоту встречаться с мужчинами. А когда я наконец пришла в себя, то выяснила, что все подруги давным-давно вышли замуж — и большинство, кстати, за моих бывших поклонников.
Эллис почувствовала, что на нее накатывает злость и обида, как бывало всегда, когда она думала о своем прошлом, и потому приняла решение срочно заняться каким-нибудь крайне нужным и важным делом. Вовремя вспомнив, что из-за мыши благотворительное общество рисковало остаться без печенья, Эллис начала замешивать тесто. Венчик летал в ее руках, скорлупа у яиц разбивалась сама, масло отрезалось ровными брусочками. Тридцатисемилетняя женщина, порхающая по кухне как мотылек, и думать забыла, что в комнате для гостей теперь живет трудный подросток, готовый назвать любую одинокую женщину старой девой.
