Однако в отношении Старки план сопротивленцев не срабатывает: куда бы он ни попал, он ухитряется заслужить уважение и завоевать доверие всё большего и большего количества ребят. В любом новом Убежище он сталкивается с расплётами, тешащими себя уверенностью, что они альфа-самцы. Но правда в том, что они лишь беты в ожидании альфы, который придёт и укажет им их место.
Куда бы Старки ни занесло, он всегда находит возможность пойти на конфронтацию, победить и возвыситься. А потом очередной подъём посреди ночи, очередная поездка и новое Убежище. Каждый раз Старки учится, приобретает полезные для себя социальные навыки и всё острее оттачивает способность собирать вокруг себя всех этих перепуганных и озлобленных детей и настраивать их соответственно своим целям. Лучшей школы по воспитанию лидеров, чем в Убежищах Движения Против Расплетения, не найти.
А потом прибывают гробы.
Последнее Убежище. Сюда пришла партия отменных деревянных лакированных гробов с роскошной атласной обивкой внутри. Большинство детей в ужасе, Старки лишь посмеивается.
— Всем лечь в гробы! — кричат им сопротивленцы-боевики, с виду больше похожие на спецназовцев. — Без разговоров! По двое в каждый ящик! Шевелитесь!
Кое-кто из ребят колеблется, но наиболее сообразительные сразу же начинают подыскивать себе партнёра — словно на какой-то дурацкой танцплощадке. Никто не хочет попасть в гроб вместе с кем-нибудь слишком высоким, слишком толстым, слишком давно не мывшимся или слишком... ну, так скажем, в некотором смысле озабоченным. В тесном пространстве гроба такому спутнику не обрадуешься. Однако никто не трогается с места, пока Старки не кивает.
— Если бы они собирались похоронить нас, — успокаивает он своих подопечных, — они бы уже это сделали.
Оказывается, он куда более убедителен, чем парни в камуфляже и с пушками.
Старки решает разделить свой гроб с тонюсенькой девушкой, которая себя не помнит от счастья: её избрал сам Старки! Да, избрал — но не потому, что она ему нравится. Просто она такая худющая, что много места не займёт. Как только они забираются в гроб и укладываются в тесную «ложечную» позицию, им вручают баллон с кислородом, крышку задвигают, и они остаются вдвоём в темноте.
— Ты мне всегда нравился, Мейсон, — говорит девушка. Он даже не помнит, как её зовут. А вот она помнит его имя, хотя он никогда им не пользуется. — Из всех парней в Убежище я только с тобой чувствую себя в безопасности.
