Это искусственное море было надвигающейся реальностью. Оно должно неминуемо подпереть все речки, впадающие в Ангару ниже Братской ГЭС, в том числе и Тубу. «А тогда, — рассудил Геннадий, — вода растопит мерзлоту под нашей насыпью и вся работа провалится в тартарары».
Можно было и не поднимать шума, закончить побыстрее работу и даже получить орден. Но тут всплыла перед взором давняя картина крушения на Кругобайкальской дороге... В один прекрасный день катастрофа могла повториться на Тубе. По его соглашательскому поведению.
Добиваться пересмотра проекта на Тубу было делом весьма нелегким. Но стоило раз дать себе слабинку, как покатишься без остановки, словно оглушенный хариусок в быстрой воде. «Нет, ты будешь сражаться за новое решение, — сказал себе Геннадий. — Раз дано было так далеко увидеть, то соответствуй масштабу, в котором живешь, не мельчи, не дешеви».
Соответствовать было непросто: пришлось доказывать в устном и письменном виде, ездить в район, область, столицу, выступать перед работниками разнообразных сфер и рангов. Иногда охватывало отчаяние: «Да неужели мне больше всех надо?!» Улавливал насмешки соседей, косые взгляды непосредственного начальства и чуял, что становится кандидатом в чудаки. Порой действовал уже по инерции, но линию свою держал. Сбил график всему строительству, а своего добился: проект был пересмотрен, и, по предложению самого Ситного, участок по Тубе поставили на бетонные опоры. После этого Геннадий Аполлонович Ситный стремительно взлетел в сферу руководства «Нижнеангарсктрансстрой», как и его товарищ Феликс Ходаковский, Герой Социалистического Труда.
— Сидеть бы мне в замах да помалкивать, — продолжал рассказывать Ситный перед отплытием, помогая укладывать груз на дно «казанки». — Но лукавый меня опять попутал...
— А я верю, что вас опять ждет повышение, — воскликнула Ганна и подбросила на руках спальный мешок в чехле.
— Опасно мне повышаться, — закряхтел Ситный под ящиком с консервными банками. — Падать больно...
Тарас улыбнулся неопределенной улыбкой, подумав, что последнее замечание вполне может сбыться у такого неспокойного человека. «И мы с этой шустрой девчонкой слабые помощники в твоей суровой игре, товарищ начальник, — добавил он про себя, почувствовал оттенок почтительности в своих соображениях и быстрее стал укладывать мешки на дно лодки, готовя сиденья в дальнюю дорогу. — Но все равно давай лучше поспешим, уважаемый Геннадий Аполлонович!»
