На скалистом сем острову...
К побережью Рыбачьего картер подошел на рассвете, бросил якорь в нескольких сотнях метров от мыса Цып-Наволок. С палубы открылась суровая картина: покрытые скупой тундровой растительностью берега полуострова, серая рябь волн, среди которой темнели пятна островков. А дальше — Баренцево море, сливающееся в своей бесконечности со свинцовым осенним небом севера.
Где-то здесь, недалеко от побережья, судя по описаниям путешественников прошлого века, находится островок Аникиев, известный наскальными надписями, которые оставили иностранные и русские мореплаватели, посещавшие гавани Мурмана и Рыбачьего столетия назад. С развитием судоходства курсы кораблей отодвинулись на север, сместились далеко в океан и районы рыбного промысла. И маленький островок, хотя и был внесен в официальный свод исторических памятников Арктики, мало кем посещался и почти никем не изучался.
И вот нашей небольшой экспедиции, организованной Северным филиалом Географического общества Союза ССР, предстояло отыскать Аникиеву плиту — этот интернациональный памятник северного мореплавания. Надо было обследовать ее, определить принадлежность и возраст надписей, не вошедших ранее в описания, но зафиксированных отчасти на снимках, сделанных столетие назад по указанию архангельского вице-губернатора Д. Н. Островского, волею судеб попавшего на островок.
...Шлюпка подошла к узкой полосе галечникового пляжа, обрамлявшего южную часть островка. По густой поросли трав, чередующейся с выходами темного глинистого сланца, поднимаемся на венчающую островок возвышенность; осиливаем ее и оказываемся на отлого спускающемся к берегу северо-восточном склоне. И здесь, на просторном плоском прямоугольнике камня, как будто бы специально окруженном невысокими, по пояс, отвесными стенками, видим множество вырезанных в податливом сланце надписей, вензелей, сердец. Различаю знакомое по публикациям Миддендорфа и Фрииса подобие геральдического знака Якоба Хансена, неподалеку — запомнившийся по фотографиям Островского сложный вензель Ионаса Якобсена. Здесь — многие десятки имен и дат, то выцарапанных с поспешной небрежностью, то исполненных с необычайным тщанием и искусством. Останавливаемся у одной надписи, спешим к другой, торопливо вглядываемся в третью...
Нет, так нельзя. Необходима система. Как и при археологических раскопках, делим плиту на квадраты и тщательно, одну за другой переносим на бумагу надписи и даты. Самые древние из них — в верхней части нижней половины плиты: с Берент Гундерсен». И даты посещения острова: «1595, 1596, 1597, 1610, 1611, 1615». Высеченная поблизости надпись, помимо даты и имени, имеет текст. Если немного отклониться от формального перевода, понять можно так: 1780 год, Ханс Михельсон из Фленсбурга бороздил эти воды в течение 26 лет.
