Это логично. Кофан воспринимает вещи такими, какие они есть. Ценность наших вещей — ценность, в сущности, их сложного происхождения и развития, — он понять не может. Вещи оценивают величиной меры труда, но кофан этого также не понимает, ибо не знает, что такое абстрактное понятие «труд». Ведь в кофанском языке, как и в прочих языках живущих в джунглях индейцев, этого понятия нет, его заимствуют из испанского. У индейцев есть конкретные названия разных видов деятельности, но они не могут понять, что такое трудиться на кого-нибудь другого. Зато свою работу кофан делает с радостью и рад своему бытию, не требуя от жизни суетных богатств. У него совершенно иное отношение к природе и жизни вообще. А в этом и состоит основная проблема контактов или стремления к их расширению между буржуазной и кофанской цивилизациями. А контакт неминуем, и это наполняет страхом за будущность ставшего мне близким племени.
Даже в их искренности и уравновешенности поведения заложена предпосылка катастрофы.
...Как-то с охоты вернулся Креольо, молодой парень. Он, как говорят в Дурено, сильнее всех. Это замечание вызвало у меня желание помериться с ним силами. Индейцы любят бороться, я его и вызвал.
Собралась вся деревня Дурено. Все посмеиваются. Правда, я выше на голову, но могучая грудь и тренированные мышцы лесного охотника не оставляют для меня надежды. Креольо бросается в бой. Он не скрывает ни своей силы, ни своих намерений. И это его ошибка! В свое время я был обладателем коричневого пояса дзюдо. Достаточно было применить один из приемов, как он рухнул наземь с перехваченным дыханием. Кольцо зрителей стихло. Я быстро склоняюсь к Креольо, поднимаю его с земли, похлопываю по спине, чтобы все видели, что я его не убил. На его лице растерянная улыбка. Круг зрителей расширяется. Никто не выражает желания продолжать состязания. Когда я ухожу, толпа передо мной расступается. Мой авторитет возрос. Но когда я предлагаю научить их приемам, никто не выказывает интереса. Зачем? Это ведь чужое...
...Придет закон буржуазного общества, более сильный, чем их законы, он уничтожит окружающую кофанов среду, джунгли, без которых они не могут существовать. Закон, не знающий жалости к побежденным, а победить в этой борьбе кофаны не могут...
Те из них, которые выживут, уже не будут кофанами ни по крови, ни по культуре...
Мнислав Зелены, чехословацкий этнограф
Перевел с чешского Вл. Могилев
