В Мосте даже лавочники поддержали забастовку и позакрывали свои лавки. Такая крупная и сильная организация, как наша шкодовская, не могла остаться в стороне. Мы собрали для шахтеров средства. Десять дней своего отпуска я провел между Пльзенью и Мостом: перевозил газеты, деньги, вещи и книги для детей бастующих. В Мосте в это время организовали народный лагерь — палаточный городок для семей шахтеров.
И к этому лагерю стянули жандармов и полицию. Не знаю, чем уж я привлек к себе их внимание, но только вечером в гостиницу пришли двое. Показали значок и попросили пройти с ними в канцелярию. Вахмистр поднял голову от бумаг, и глаза у него выкатились. Он узнал меня, а я его — носатого фельдфебеля Станислава Фишера из нашего лагеря в России. Он-то и донес в свое время, что я занимаюсь большевистской агитацией. Станда только и вымолвил:
— Так ты жив еще! Я ему на это:
— Ты тоже, Стандичек, вижу, процветаешь!
Он моего ответа как бы не слышал, а заговорил со всей жандармской вежливостью: осведомился о моем имени (а то не знал!), местожительстве и роде занятий. Я, понятно, отвечал.
Пытался я узнать, почему меня задержали, и Фишер объяснил, что в Мост хлынула масса посторонних лиц, участились кражи. «В частности, ваша личность, пан Блажек... — он заглянул в бумагу, — э-э-э... пан Блага, нам представляется подозрительной. На основании параграфа такого-то вы можете быть задержаны и содержаться до выяснения личности в предварительном заключении. Но, конечно, не свыше трех суток».
Именно трое суток меня и держали. Потом извинились и выпустили. «Поезжайте спокойно домой, пан Блажичек, — сказал Станда Фишер, — с вами все в порядке...»
Дома, на «Шкоде», я узнал, что меня уволили.
— Мы, — сказал начальник отдела кадров, — не можем позволить себе терпеть убытки из-за чьей-то политической деятельности.
Под занавес он не удержался:
— Снова революцией занялись?
А мне уже терять-то было нечего.
— Что вы, — говорю, — пан старший инженер, это разве революция? Революцию еще подготовить надо.
Больше мне уже на «Шкодовке» работать не довелось. Но я всегда поддерживал связь с товарищами. И после войны часто там бывал. Был и на том митинге, когда «Шкода» получила новое имя...
Начала«Шкоды»
В 1856 году в графском имении Седльце под Пльзенью открылось крупное для того времени предприятие — почти тридцать рабочих. В нем предполагалось производить инструменты и несложные станки. Владельцем был граф Валленштейн.
