...Уже в середине июня светильников почти не осталось. Для освещения шло содержимое «зажигательных бутылок». В какой-то из подземных камер, здесь или в другой каменоломне, был целый склад этих бутылок, и люди ими пользовались. Это было опасно, так как при соприкосновении с воздухом горючее вспыхивало, — случались несчастья, до сих пор памятные старым керчанам. Но все равно, как ни приспособлялись умельцы, света становилось все меньше и меньше. Под конец лишь где-нибудь в дальней камере мерцал крохотный, с зернышко, язычок огня или в штольне на повороте коптил потолок резиновый факел, единственный на десятки метров. И если в «каганце» иссякало горючее или огонь вдруг гасила взрывная волна... не так-то просто было его снова зажечь...
В других каменоломнях тишина обрывалась то глуховатым стуком телеги наверху, то гулом проехавшей неподалеку машины. А здесь тишина длится и длится. Только шумит в ушах кровь... Ты слит с безмолвием и чернотой. Тьма вокруг. Она простирается в толще камня, сквозь тебя и на немыслимые тысячи километров окрест. Это совершенно особый мир, мир тьмы, не имеющий измерения.
Человек привыкает ко всему. Старший лейтенант М. Г. Поважный, заменивший полковника С. А. Ермакова на посту командира гарнизона Малых каменоломен, рассказывал, что он и его товарищи знали на своей территории каждый угол и поворот и, привыкнув, пока совсем не ослабели, ходили обычным шагом. Но часто тьма вдруг отталкивала. Отбрасывала. Ударяла и опрокидывала. Бывало, люди сталкивались в темноте и разбивались в кровь.
Ободряюще тарахтит спичечный коробок. Вспыхивает спичка. Тьма озаряется. Я выхожу из этого состояния в знакомый мир.
Поднимаюсь, отряхиваюсь и с некоторым недоумением гляжу на выход из камеры, разделенный надвое каменной полуразрушенной стенкой. Куда мне идти — направо или налево? Вон у выхода на стене начертан углем знакомый знак. Помнится, когда я сюда заворачивал, это изображение было с правой стороны. Значит, надо выходить налево. Да, да, вот еще одна примета — трещина в потолке. Заходя, я стукнулся макушкой о кровлю, присел, вскинул взгляд — как раз надо мною была черная зигзагообразная трещина. Все ясно. Вперед!
Со свечой слишком скоро не пойдешь: приходится прикрывать пламя ладонью. Но ничего. Главное, знать, что шагаешь правильно. Скоро появятся знакомые рисунки, а там... Но постой, постой! Туда ли я иду? Передо мною на стене — фрегат с развернутыми парусами. Его я вижу впервые. Надо вернуться!
