Появились они, видимо, в ту пору, когда оборона каменоломен приняла затяжной характер. Люди берегли силы, отлеживались. Придя с вылазки или с караула, боец ложился отдыхать, зная, что на него никто не наступит в темноте. Свет берегли. Да и при светильнике долго ли наступить на открыто спящего человека, если бредешь в полусознании, едва волоча ноги?
В развалке камней попалась мне металлическая, из дюраля, трубка толщиной в палец и длиной сантиметров двадцать. Присмотрелся: дудочка, свирель. Да такая ладная! Тот, кто ее мастерил, видно, знал толк в музыке и умел играть. Он сделал инструмент на полную гамму — с одной стороны семь дырочек и еще одна с противоположной. А голосок с верхним срезом. Когда-то мы,
мальчишки, делали свистки и манки из вербовых прутьев, и скос всегда у нас был снизу, как у милицейского свистка. А здесь, наоборот, как у кларнета. Голосок забит в трубку деревянный. Снаружи он обуглен. То ли мастер сушил его у костра и не заметил, как свирель скатилась к огню... Я вытер ее полой куртки. Поднес к губам, дунул — и в тишине пронесся неожиданно сильный, мелодичный, с чуть заметной сипотцой звук!
Я оторопел. Ведь ждал, что зазвучит, а вот поди ты, отчего-то робость взяла и сердце забилось. Слишком уж дерзко зазвучала свирель в этой тишине. Я зажег вместо фонарика свечу, присел у стены, начал переворачивать камни. Свеча для таких дел не очень-то удобна, но при ее свете лучше видно все Помещение. Вон какая громадная моя тень горбится на кровле и на противоположной стене! А из-за дальней оградки на меня смотрит странный камень: как любопытная чья-то голова с запавшими щеками и глазницами...
Под руками путаница красного телефонного провода, частью обгорелого. Блестящая, покрытая никелем, совершенно не тронутая ржавчиной пружинка. Конское копыто с мослаком. Еще кости, непонятно чьи. Пустые патронные подсумки... Один подсумок изрезан на полоски... Давно, бродя с товарищами в каменоломнях, мы находили куски проволоки с обгорелой на них кожей. Может, ее мочили, эту кожу, а потом распаривали на огне и пытались жевать?
Не знаю, сколько я провел времени у этой стены, помалу продвигаясь все дальше и дальше. Смотрю, свеча от меня уже далеко. И осталось ее на три пальца... Вот так и теряют люди под землей голову. Еще немного посмотрю — и на выход.
Свечу поставил на камень поближе. Вроде бы хорошо поставил, а она — хлоп и упала. Погасла. Вокруг воцарилась тьма. Полная. Кромешная. Непроницаемая. Каково же было защитникам каменоломен, когда совсем исчезал свет?...
