Они нас просто на куски рвали, буквально… А собак сколько было… Даже сявка, карманная такая голая собачка, в ногу до кости впилась. Кто ж думал, что забава любовницы шефа окажется заодно с тем диким зверьем, которое поперло в столицу со всех окружающих сторон — убивать людей, не разбирая пола, возраста, национальности или веса. А птицы — те вообще, с неба — прямо в макушку, сразу наповал. И не жалко им себя… всегда знал, что пернатые самые опасные на земле.
Перед глазами стоит картинка. Всплывает, когда закрыты. Или просто задумаешься… Одна и та же… Бежал по лестнице… одна из фрамуг, матовых, пропускающих свет — выбита.
Володька замер тогда пораженный небывалым зрелищем — здоровенный город кипел. Он бурлил воздухом, наполненным золотистой взвесью, колышущейся на ветру. Он переливался нескончаемым потоком живности по мостовой и шоссе. Витрины лопались под давлением громадных млекопитающих, вламывающихся напропалую вслед за направлением собственного зрения. Из зияющих ниш первых этажей вылетало содержимое магазинчиков и бутиков, перемешанное с ошметками человеческих тел, которые красили асфальт причудливыми оттенками бурого.
Повсюду мчали животные, птицы, гады, насекомые… да вся живность, наверное, которую можно вообразить… Бешеный поток впивался в прохожих, переворачивал автомобили и выгрызал оттуда беспомощных людей. Агрессивная кислота вытравливала человечину повсюду, где могла найти. А искала она с непередаваемым проворством.
Володьку вырвало и он со всех ног припустил дальше, наверх, гонимый истеричным инстинктом самосохранения.
От насекомых поверхность небоскреба защищала, а внутреннюю вентиляцию здесь, на двадцатом, как-то перекрыли, сетки какие-то понатягивали.
Не так, как на пятом — когда от первых волн нападавших отбивались. Тогда крысы атаковали… никогда таких тьмущ не видал. И главное — хитрые твари… Первые бегут, отвлекают, а остальные — вдоль стеночки… Взбираются по тебе и начинают грызть в лицо. И два медведя, точно танки. Волчары какие-то сзади, в виде подкрепления.
Хорошо хоть начальник охраны дробовики в каптерке держал, старый хрен. А ведь прав оказался. Вся корпорация ржала — зачем этому идиоту арсенал в подсобке при личном кабинете, если охране офисной башни ничего, кроме резинострелов не положено. А генеральный глаза закрывал, сам охотник, видать. И нормалек — три дня отстреливались. Противопожарные двери до десятого этажа хлипкие… Вот зверье и проломилось. На четвертый день вообще какая-то бесовщина началась — твари поперли со всех сторон. И мошкара прорвалась, и птицы. Патронов почти не осталось — пришлось драпать.
