Мы узнаем, что старший сын хозяйки уехал с Суматры в Малайзию и теперь живет там. Свой магазин имеет, продает то, что сам режет из дерева.
На стене, прямо передо мной, висит вырезанная из бамбука маска. Лицо не плоское, мертвое, как часто бывает у таких поделок, а живое, выразительное, будто портрет.
— Это сам себя вырезал. Очень похож.
Надо сказать, что это редкое явление у минангкабау — скульптор по дереву. Другое дело, что они большие мастера орнаментальной резьбы, и их дома часто выглядят как настоящие произведения декоративной резьбы и росписи.
Хозяйку дома зовут Халяма. Она с видимым удовольствием соглашается показать свое жилище. Начинаем с кухни. Закопченные стены и печка, небольшой столик, ящички на стенах. Жилая часть дома разделена циновками на несколько комнат — по числу дочерей. У Халимы их четверо, все замужем, и у каждой своя «малометражная квартира», куда вечером приходит муж. Обстановка в них скромная: постели из циновок, низенькие столики, сундуки, в которых хранятся наряды. В комнатах много различной посуды из обожженной глины — кружки, чашки, чайники и даже вазы. На стенах развешаны вытканные серебром и золотом красивые полотенца-дорожки, искусством изготовления которых так славятся женщины минангкабау.
Когда-то это был действительно «румах гаданг», то есть «большой дом», где жил весь клан. Но большая семья со временем распалась, и потому сейчас в доме много свободного места. Передняя комната, как и раньше, представляет собой гостиную, где собираются по праздникам да устраивают семейные советы. У каждой семьи в своей комнате собственный очаг, на котором готовится пища; кроме того, есть еще и очаг общий. Им заведует Халима. Потолок в доме настелен только над очагами и спальнями, а в остальных помещениях видны ребра крыши. Под полом, между сваями, устроены стойла для скота. Амбары для риса и других продуктов во дворе тоже на сваях, а крыши их украшены рогами буйвола.
У дочерей Халимы, видно, золотые руки и работящие мужья. Мы и спрашиваем ее об этом.
— Мужей выбрали хороших, — просто отвечает она. — Работают хорошо, о детях заботятся.
— О своих тоже? — спрашиваю я, зная, что мужчина здесь обязан заботиться только о племянниках.
— И о своих тоже. Теперь, — говорит Халима, — многое меняется. Не скажу, что все к худшему. Хорошо, что отец стал ближе к детям.
Да, время берет свое, и у старой хозяйки большой семьи, главы клана, как видно, появляются другие взгляды на семейные отношения...
