Соседство с миллионерами помогает им как-то перебиваться и самим, но оно же таит в себе постоянную угрозу их шаткому крову и шаткому равновесию на грани полной нищеты. Пока мы с Жоаном, балансируя, скользя и чертыхаясь, возвращались к подножию Росиньи, он делился со мной вечным беспокойством людей, не имеющих своего клочка земли.
— Если нас переселят в пригород, — озабоченно прикидывал Жоан Луис, — не знаю, что будем делать. Кому там чистить ботинки, продавать газеты, возить овощи? А добираться с окраины в южную зону нужно на трех автобусах, два часа в один конец, да и билеты стоят столько, что за весь день не отработаешь...
Словом, приобретенные слезами и потом навыки уличного труженика Жоана потеряют всякую ценность, и он окажется безоружным в борьбе за место под солнцем. Ведь Жоан едва умеет читать, а в Бразилии и так некуда девать неквалифицированную рабочую силу.
Мечты о будущем
У большинства бразильских «абандонадо» жива мать, как у Жоана, а нередко и отец, есть хижина в фавеле или рабочем пригороде. Но родители не в силах обеспечить им хотя бы самое главное — накормить досыта.
— Хорошо, если бы в доме всегда были фасоль и рис, — признался Жоан. — Случалось, мы покупали даже мясо и молоко. Но у нас частенько нет ни гроша, и тогда мы сидим голодные: лавочник отказывается отпускать продукты в долг, потому что мы ему должны уже 300 крузейро. Картошку или бананы мать дает только самым маленьким.
Соседи Жоана Луиса живут не хуже и не лучше, чем его семья. «Статистика фавел трагична, — писала бразильская газета «Трибуна да импренса». — Продолжительность жизни здесь не превышает сорока трех лет. Девять из каждых десяти детей страдают хроническими болезнями. Доход на душу населения составляет в фавеле около шести долларов в месяц, и питание сводится к рису с фасолью один раз в день, если,— добавляет газета, — помогут святые или дети принесут из города несколько монет, выпрошенных или украденных».
С Жоаном ни разу не случалось того, что произошло с десятилетней Андреа Луизой. Девочка была найдена без памяти в пустом ящике на углу двух оживленных торговых улиц. К счастью, она потеряла сознание в самом центре города, и среди множества прохожих нашелся один, кто обратил на нее внимание. Андреа отвезли в больницу, и там, придя в себя после укола, она рассказала, что ничего не ела уже больше недели. Жоан умел в критическую минуту раздобыть хотя бы тарелку риса, и все же, я знаю, без обеда случалось оставаться и ему.
