Снова слышится голос Серегина:
— Километрах в десяти по курсу — мощное, бурно развивающееся облако. У него несколько вершин, будем работать на центральную. «Двадцать восьмой» заходит для воздействия... Сброс! Еще сброс! Продолжаем наблюдение... Обратите внимание: лохматящаяся наклонная часть облака — место сброса, виден четкий просвет... Входим в наше облако... Все спокойно, развитие прекратилось... Вышли из облака, идем к соседнему, оно развивалось одновременно с нашим. Развитие в контрольном облаке бурно продолжается, обозначаются новые вершины... Еще раз развернемся на сто восемьдесят, глянем на дело наших рук... Ну вот, смотрите, наше облако рассеивается. Вершина выровнялась, стала плоской, приобрела волокнистую структуру. Нижняя часть вся развалилась, ясно просматривается земля. И все соседние вершинки прекратили рост, тоже лохматятся. Прошу отснять еще раз. Кончили съемку... Идем домой.
...В один из августовских дней мы засиделись в диспетчерской до знойного полудня. Вылет откладывали по неизвестным причинам. Спросить, в чем дело, было не у кого. Серегин с первым пилотом «восемнадцатого» пропадал у авиационного начальства. Потом примчался, крикнул на бегу:
— Всем в самолет!
Как-то тревожно было на аэродроме. Небо на западе заволокло чернотой, грозно вздымавшейся к зениту. Влажно и тяжко навалилась духота... Гулко заполнил пространство голос:
— Внимание! Всем службам. В районе аэропорта мощная грозовая деятельность. Усиление ветра до четырнадцати-шестнадцати метров в секунду. Аэропорт для выпуска и приема самолетов закрыт. Повторяю. Всем службам! Штормовое предупреждение!
— Кажется, отлетались на сегодня, — сказал Серегин, устраиваясь в самолетном кресле. — Отдыхайте...
— Юрий Алексеевич, а как родилась идея воздействия на облака? — спросил кто-то, воспользовавшись неожиданной передышкой.
— В тысяча девятьсот пятьдесят шестом году во Внукове, — начал Серегин, — мы попытались красить облака...
В салоне кто-то засмеялся, кто-то недоуменно хмыкнул. Заулыбался и Серегин.
— Уточняю. Красить не в полном смысле слова, а как-то метить выбранное облако, чтобы не потерять его среди других...
Они вели тогда эксперимент по вызыванию осадков из облаков кучево-дождевой формации. Руководил работами Иван Иванович Гайворонский, а «на воздействие» летал Серегин с группой инженеров. Им предстояло найти надежный способ наблюдения за предназначенным для обработки облаком. Задача, прямо скажем, не из легких. Облако — сложная система, оно живет никем не понятой, таинственной и многогранной жизнью: где-то растет, где-то разваливается, непредсказуемо меняет форму, делится пополам или сливается с другими облаками, плывет в клубящемся гигантском хороводе, неразличимое среди себе подобных... Так иногда и хочется мазнуть по нему краской, брызнуть чернилами, пометить, как деревенские хозяйки метят кур, чтобы не спутать их с соседскими.
