Ныне эти животные охраняются во всем мире. Общее количество куланов, по подсчетам ученых, составляет несколько тысяч голов, из них более тысячи живет в Бадхызе. Можно сказать, что древнейший вид животных спасен от вымирания.
И в немалой степени этому способствовал рискованный эксперимент, который провели ученые четверть века назад. Тогда в Бадхызе каждое животное было, как говорится, на учете, но все-таки решили переселить семь туркменских куланов в Казахстан. Высадили их в заповеднике, на острове Барсакельмес, на ограниченной территории которого удобно было вести наблюдения за переселенцами.
Когда я приехал в Барсакельмес, мне сказали, что увидеть куланов не так-то просто: здесь их нельзя выследить у водопоев, они ходят пить воду к морю. Однако в первый же день, следуя берегом, я наткнулся на испуганно шарахнувшихся в глубь острова пятерых скакунов. К сожалению, снимать было нельзя — сгустились сумерки, а ведь ради съемки я прошел без малого километров пятнадцать... Вернулся на центральную усадьбу заповедника уже глубокой ночью.
— Этак, чего доброго, — сказал поджидавший меня с фонарем Амангельды Ильясов, старший егерь заповедника, — вы нашим змеям да скорпионам всю ночную охоту испортите. Задавите еще кого-нибудь ненароком. Отправляйтесь-ка лучше завтра с Есенгали на маяк — метеостанцию. Там в эту пору всегда большой косяк ходит. Может, и повезет, увидите своих куланов.
Куланы на острове живут вольно. Амангельды рассказал, что в первые годы, в снежные зимы, их пытались подкармливать, но потом бросили.
— Даже в самые голодные годы к подкормке не подходили, — говорил Амангельды. — Помрут, а подачки не возьмут — гордые! Вся забота у нас теперь, чтобы зимой, когда на море лед встанет, волки на остров не забрались. А ведь был случай, четыре дня ходили за серым. Ветер, метель, от усталости с ног валились. С рассвета до темноты искали, пока не выследили и не убили. Много бед мог бы натворить...
Воздух еще хранил тепло дня. И я вспомнил выжженную, растрескавшуюся землю такыров, пески и палящий зной. С трудом представил себе, что в этой пустыне бывает снег, метель, что ломающийся лед при шторме с треском выползает на берег...
С утра во дворе заповедника началась суета. Студенты-экологи из Ленинграда, вот уже много лет ведущие наблюдения за природой острова, принялись загружать в прицеп раскладушки, матрацы, котелки, ящики с приборами, собираясь организовать в районе маяка еще одну наблюдательную площадку. Есенгали Дусенбаев, которому надо было доставить на метеостанцию еще и пресную воду, копался в капоте враз забарахлившей автоцистерны. День обещал был жарким, солнце зловеще поблескивало расплавленным металлом. И старый Курмаш Карасакалов, бухгалтер, взявшийся опекать меня, сказал, что «однако, на дорогу чая пить надо маломало».
