...Не одна зима прошла с того разговора — и вот я снова на Лене, почти в тех же местах. Приехал на строящийся западный участок Байкало-Амурской магистрали в поселок Звездный, и первым, кого встретил там, был... Юра Басов. Сидит себе на бревнышке у палатки — портянку перематывает. Бывают же встречи!
— Сначала братан Сережа сюда приехал, — говорит Юра баском, потирая подбородок, заросший молодой, реденькой бородкой. — За ним и я. Братан на бульдозере, а я плотник.
Я спрашиваю про Александра Егоровича, про дом в Тарасове. Юра мрачнеет.
— Когда Сережа на БАМ собрался, батя ничего не сказал. Мать, та заплакала. Отец говорит ей: «Ну чего... Рядом же, считай. Нашу дорогу строить будет. Сибирскую. Сколько лет ее ждали...»
Проводили Сережу. Уговорились с ним: устроится — мне напишет. И вот получаю от него письмо с вызовом. Отцу показал. Он прочитал — и ни в какую. Не велит охотничий промысел бросать. Неделю, другую со мной не разговаривает. Я батю-то понимаю, но и на БАМ охота!
Молчим и молчим. Кто кого перемолчит. Еще одно письмо от Сережи приходит. Дескать, как решил? Начал я укладывать рюкзак. Уложил. Приходит отец вечером. Посмотрел на рюкзак в углу, спросил только, когда еду, — и больше ни слова. Так я и уехал. Нехорошо получилось, верно?..
Заходим в палатку, где живут братья. Сережу я узнаю сразу: очень уж похожи с Юрой. Только Сережа выше, стройнее, но лицо — с прямыми бровями, с крупным, картошкой носом — такое же широкоскулое и доброе, как у брата.
— Вот в Тарасово к нашим собирается, — говорит Юра обо мне. — Хочу бате письмо передать.
Сережа кивает. Глуховатым голосом говорит: «Живы-здоровы, скажите. Поселок строим. Просеку под полотно рубим. Избу себе ладим. Вот и все новости».
— Избу ладим на колесах, — добавляет Юра. — Пошли, покажу.
Мы идем к берегу, там, где Ния сливается с другой речкой — Таюрой. Изба и правда на колесах. Вернее, на крепких полозьях.
— Надо на новое место перебраться, — говорит Сережа, закуривая, — подцепил к трактору и пошел-поехал. Не ладить же каждый раз избу?! Устанешь топором махать, жилье себе строя.
— Выходит, надолго на БАМе обосновались? — спрашиваю я.
Юра смотрит на брата.
— Поглядим, — говорит Сережа степенно. — Может, и до Амура дойдем...
Вечером Юра приносит письмо в самодельном конверте с надписью: «Басовым Александру Егоровичу и Анне Николаевне в собственные руки».
...И вот едет это письмо со мной по Лене на глиссере. Письмо с БАМа в таежное Тарасово. Я представляю себе, как вручу его Александру Егоровичу, как будет он расспрашивать про сыновей и про стройку...
