- Ну что Вы машете рукою? - продолжаю я играть роль веселого внучка.-Что, Вы, когда жили в деревне, проходя мимо церкви, не крестились что ли!?
- Крестился, - отвечает дед. - Но тогда время было другое.
А потом завернул что-то такое "лохматое", смысл которого сводится к словам: "А в персте ли дело?".
"Ничего себе, - искренне обрадовался я.- Так у меня дед философ: не в персте, говорит, дело".
А дед сразу же оживает и показывает нам на памятник генералу авиации, мимо которого мы проезжаем. Он знает кладбище - особенно первые его кварталы, где покойники покруче - почти наизусть. Кладбище после смерти бабушки стало для деда одним из маршрутов прогулок.
Скоро мы приехали, и мама подходит к памятнику на могиле отца. И нежно, по-женски, рукою проводит по фотографии, здороваясь таким образом с ним.
Я тоже про себя говорю: "Привет, отец". И вспоминаю почему-то, как мы с бабушкой по отцовской линии, когда я был еще маленьким, несколько раз приходили на кладбище прибрать могилу какого-то родственника. Как бабушка рассказывала мне о душе, которая отлетает от тела человека после его смерти. И будто бы с небес незаметно наблюдает за нами. По праздникам прилетает на землю. И когда видит своих родственников, то радуется там, на небе, за них.
Я не знал тогда, верить мне этим рассказам или нет. Отец, помнится, только посмеивался про себя, слушая бабушку.
Но семя, брошенное в детстве, все равно дает всходы. Что впечатлило человека в нежном возрасте, навсегда западает в его память. Вот я не верю всему этому, но когда сказал: "Привет, отец", поймал себя на мысли, что обращаюсь как бы к небесам, где душа отцовская, по моим детским представлениям, обитает.
Не верю, но каждый раз мысленно - и это происходит независимо от меня возвращаюсь к тем детским образам.
- Надо делать ограду, - выплывает откуда-то голос деда.
- Да, - очнувшись, соглашаюсь я. И не могу не отметить, как он сразу же молодеет, когда разговор заходит о деле.
- Здесь разворачивался грузовик и кузовом примял вот этот столбик, оживленно жестикулируя, ведет свое расследование дед.
- Слушай, что тебе надо сделать, - дергая меня за рукав, говорит он.
И меня почему-то в этот момент задевают командирские замашки моего деда.
- И так все ясно. Что тут много мудрить? Приеду и сделаю, - отвечаю я.
- Ну, как знаешь. Как знаешь, - обиженно отвечает дед.
А мать с укором смотрит на меня.
- Ладно, ребята. Давайте-ка лучше помянем отца, - примирительно говорю я. И достаю бутылку водки из корзины.
