— Исключено, — возразил инженер из отдела эксплуатации. — Это далеко за пределами дальности.
— Мы можем заранее заменить мембранные картриджи и лететь в более экономичном режиме, — предложил Старостин. — Кроме того, нам потребуется дозаправка в воздухе, раз уж придется взлетать с полупустыми баками.
— Обычный танкер здесь не подходит, нужен «термос», — заметил скептик.
— У нас же есть такой на Сахалине.
— А согласования? — спросил Томсон. — На них уйдут недели.
— Пусть Роскосмос подсуетится, — Старостин кивнул на земляка.
Того чуть кондрашка не хватила. Но все же собрался с духом, кивнул.
— И тем не менее не лучше ли лететь через Индию и Европу?
— Слушайте, Томсон, каждая посадка — игра в рулетку. Зачем оно вам?
— Но Тихий океан! Ну а вдруг что-то выйдет из строя над океаном? Там негде сесть, случись что.
— Вот и не надо садиться. Поймите же вы, в этом сейчас основной риск. А я предлагаю один-единственный перелет, на максимуме перегоночной дальности. И через двое суток корабль будет уже в Сиэтле.
Бюрократ, работает ли он в государственной системе или в частной компании, всегда боится ответственности. В этом его, бюрократа, суть. Неустойку за срыв программы запусков заплатит Консорциум, а вот за аварию придется отвечать персонально тому, кто принял решение. Этот фактор всегда играл бо́льшую роль, чем инструкции и уложения, которые всего лишь служили обоснованием отказов.
Старостин заговорил. Тех, кто отвечал за безопасность, он стращал возможной катастрофой, представителей гражданских служб пугал пролетом над густонаселенными территориями, техникам предлагал расчеты, а тех, кто курировал расходы, убеждал, что перелет с посадками обойдется гораздо дороже одного на предельную дальность.
Начальство сомневалось, начальство спорило и было недовольно одним только фактом необходимости этого спора. Дожать, дожать! Единственная мысль пульсировала, отзываясь головной болью. Никогда еще Старостин так не нервничал. Весы качались, призывая бросить на чашу последний козырь — собственную карьеру. Осмелится ли босс поставить на сложный полет кого-то еще? Если осмелится, тогда замысел рухнет, а вместе с ним и надежда.
Старостин рискнул.
— В общем, решайте, как хотите, но перегонять корабль с тремя промежуточными посадками я отказываюсь.
— Прекратите фрондерство! — чуть не взвизгнул Томсон, и Петр понял, что выиграл. Никем они его не заменят. Побоятся ответственности.
— Лететь мне, — пожал он плечами. — Я отвечаю за риск.
