Интерьеры и впрямь были понтовыми. Хорошо понимая, что реклама должна цеплять и запоминаться, к собственноручно сделанным фотографиям родной больницы Огаевский добавил несколько чужих, найденных в Сети. С самой современной аппаратурой. Произвести же себя в кардиологи, наркологи и невропатологи, не имея соответствующих корочек, было просто необходимо. Без этого никак…
Утром следующего дня распечатанное послание Огаевского легло на стол министра здравоохранения Тверской области со словами:
— Посмотрите, Галина Платоновна, что у нас в Монаковском районе творится. Как бы всем нам боком не вышло…
Недавно «вышло боком» в соседней области, где разом обновилось все медицинское руководство. Поводом стал самый обычный фельдшерско-акушерский пункт, превращенный в подпольный абортарий. Перфорация матки с летальным исходом обернулась громким скандалом в прессе и социальных сетях, что повлекло за собой не только посадку горе-абортмахера, но и кадровые перестановки по принципу «всех вон». Хотя если начистоту, то ведь не может же руководитель областного здравоохранения держать под контролем все ФАПы? Это главный врач больницы, которой подчинен ФАП, должен бдить, это его прямые обязанности. А у министра этих самых ФАПов сотни, как тут уследишь за каждым?
Выезжать с проверкой в Новокошманово не было никакой необходимости. Во-первых, не так давно, на открытии, там были два делегата от областного министерства, во-вторых, компромат налицо. Юрия Игоревича и Огаевского срочно вызвали в министерство.
— Чего это нас обоих да к самой Галине Платоновне дернули? — гадал всю дорогу Юрий Игоревич. — Ты там ничего не напортачил?
— Нет, ничего.
Огаевский, сидевший рядом с Юрием Игоревичем на переднем пассажирском сиденье, действительно не чувствовал за собой никакой вины. Все шло гладко, без конфликтов и сбоев, только вот платной клиентуры пока что не было, но скоро… Огаевский был уверен в том, что его затея с клиентской базой яхт-клуба непременно сработает, и он не ошибся. Сработало так, что из кабинета Галины Платоновны оба главных врача вышли как из бани: красные, распаренные, с подгибающимися коленками и легким головокружением. На улице Юрий Игоревич долго стоял возле своей машины — приходил в себя, чтобы можно было сесть за руль. Огаевский тихо слинял, не набиваясь в попутчики на обратную дорогу, и правильно сделал. Юрий Игоревич не мог поручиться, что, проезжая лесом, смог бы устоять против искушения придушить идиота и спрятать его труп в каком-нибудь овраге. Это надо было загубить такое славное и многообещающее начинание!
