— Красивые. И растут только на высоте больше тысячи восьмисот. Как раз под башней.
Я пытался представить, что он думал, когда разгребал снег, рвал цветы с жесткими листьями и уже наверняка знал, что не повезет их домой. Но спросил о другом.
— Оптику уже ставят? — спросил.
— Ставим, — улыбнулся он.
Ю. Лексин, В. Орлов (фото), наши спец. корр.
Каждое утро встаем в шесть. К раннему подъему русских в отеле уже привыкли; коридорные к этому часу подсовывают под дверь номера влажную кипу газет: «Пакистан обсервер», «Морнинг ньюс», еще какие-то. Ищем новости и прежде всего о «рилифе» — помощи пострадавшим от наводнения. Переводчик Ромео Георгиевич Азатов читает с листа: «Японские хоккеисты собрали 800 долларов в помощь пакистанцам... Английские школьники ходили по домам, собирали старые вещи. Мисс Питч привезла их посылки сюда».
Мы тоже не дремлем: за две недели перевезли пол-эшелона грузов. В деревнях, куда мы летаем каждый день, о помощи из Советского Союза знают прекрасно и не понаслышке. Ждут не дождутся вертолетов с красными звездами на фюзеляже. Мы это тоже знаем. Вот и сегодня, поднявшись с постелей чуть свет, спешим к окну. Летная привычка: а какая погода? Но здесь, в Восточном Пакистане, в сухой сезон она всегда ровная: безоблачное голубое небо, встающее над городом солнце и туман над прудами. Из окна виден парк, красивая мечеть, поле ипподрома, по которому расхаживают горбатые бенгальские коровы. Мы уже знаем, что туман этот рассеется, когда солнце встанет над городом. Но в это время мы уже будем в полете.
Командир отряда Василий Алексеевич Орденов сказал, что я полечу с экипажем Николая Овраменко на сорок второй машине. Николая я знаю хорошо. С виду валковатый парень, но отменный летчик. До МИ-8 летал на всех поршневых вертолетах и теперь выделяется ювелирной техникой пилотирования.
Я как-то спросил Николая о полетах здесь, в Пакистане. Ответ был таков:
— Площадки крохотные. Слева пальма, справа тоже пальма, а под тобой палатки. Все это раскачивается, летит из-под вертолета. Приходится подходить высоко и резко спускаться. Чуть зазеваешься — и «просыпешься» к земле. Ничем не удержишь вертолет.
Овраменко умеет держать машину. Пакистанские летчики летают с ним особенно охотно. «Этот русский чувствует себя в воздухе увереннее, чем иные на земле», — говорят они о Николае.
На стоянке Николай подошел ко мне. Техники готовили МИ к вылету, вместе с пакистанскими грузчиками размещали тюки в кабине.
