Торговля верблюдами — главное занятие Гулимина, пыльного, насквозь продуваемого песчаными бурями. Когда к концу второго дня мы добрались до города, торг на рыночной площади, шел вовсю. Верблюдов согнали, наверное, тысяч пять, не меньше, но покупатели каким-то образом ухитрялись быстро найти какое-то одно нужное им животное. Облюбовав дромадера, покупатель начинал долгую и упорную торговлю. Дискуссия о цене может длиться часами, может быть отложена и на следующий день. Когда сделка совершена, новый хозяин ловко пропускает конец веревки через ноздрю верблюда и ведет его за собой.
В тот день мы закупили около пятидесяти молодых тонконогих верблюдов, согнали их в стадо, и наш пополнившийся караван, не мешкая, снова взял курс на юг — в самое сахарское пекло, откуда, как из раскаленной печи, полыхало жаром.
Аристократы и вассалы
Туареги-кочевники называют себя «имохаг», что значит «свободные». Привилегия «свободного» — носить покрывало — «литам» и синий плащ — «ган-дурах». Только он имел право разводить верблюдов и ездить на них. Своих вассалов — оседлых жителей оазисов — туареги называли «келль улли» — «овечьи люди», даже если те и не разводили овец, а выращивали просо, пшеницу или делали глиняную посуду. Вассалы платили своим хозяевам ежегодную дань зерном и скотом, те же обязаны были защищать их от набегов других кочевников. Население оазисов тем не менее жило в вечном страхе: обычно «покровители» отбирали урожай, оставляя своим вассалам столько, сколько нужно, чтобы не умереть с голоду. Да и другие кочевники могли угнать людей в рабство. Молодые независимые государства взяли на себя охрану мирных жителей. Понятно, что могущество кочевых аристократических родов пошло на убыль. Жизнь поставила гордого кочевника перед необходимостью искать себе в окружающем мире новое место. Но среди тех, кто уже сменил традиционные одежды на простое платье рабочего нефтяных промыслов или шофера, преобладают оседлые люди. Единственная же профессия, которую «аристократы пустыни» признали достойной себя, — это служба «мехариста», верхового полицейского на верблюде. Пустыня консервативна. Сахара пока еще мало изменилась, и как следствие — мало изменился характер ее людей. Когда оборванный «аристократ» приходит в автомастерскую своего «вассала», тот немедленно прекращает работу и стелет на пол ковер...
Будни
Табуретка верблюжьего седла то откидывает неопытного седока назад, то клонит вперед. К этому нужно привыкнуть. Это нелегкое дело — стать кочевником, ведь кочевники чувствуют себя на верблюде, пожалуй, уверенней, чем на земле. Землю и все, что связано с земледелием, они отвергают и презирают. Даже глиняной плошки не встретишь в шатре кочевника — только металлическая и деревянная посуда.
