Вождя звали Бен Моктар. Он распахнул пошире вход в шатер и хлопнул в ладоши. Две женщины, словно они дожидались условного знака, тут же появились из темноты шатра, молча поставили на устланный коврами пол белый эмалированный таз с дымящимся кус-кусом: сваренной на пару кашей с мясом.
Когда мы наелись и напились очень сладкого зеленого чаю с мятой, Бен Моктар раскурил трубку. Из-за полога, разделявшего шатер надвое, слышались приглушенные женские голоса: женщины доедали то, что осталось после мужчин.
Я спросил Бен Моктара, куда он намерен вести караван из Марракеша. Оказалось, что уже завтра они отправляются в район Гулимина, а оттуда через Варза-зат и Махмид в Мавританию. Нам было по пути — у меня были свои дела в Варзазате. Бен Моктар согласился взять меня с собой. «Только одеться для путешествия, — сказал Бен Моктар, — надо подобающе». И я облачился в синюю просторную рубаху до пят — дурраа, и сам Бен Моктар обвязал мне голову лиловой чалмой — шешей.
Верблюжий рынок
Наш караван отправился в путь на заре. Верблюды шли гуськом, размеренным энергичным шагом.
Одногорбый африканский верблюд-дромадер — невероятно упрямое животное, капризное и норовистое. Он никогда не проявляет к человеку той привязанности, какая вырабатывается, скажем, у лошадей. Лежащий верблюд поднимается в полном смысле из-под палки, упрямясь, огрызаясь. Особенно строптивы верблюдицы — доят их, например, стреноженными трое мужчин.
Но как бы ни проявлял свою неприязнь к человеку верблюд, кочевник не может обойтись без него. Ведь у него нет иного богатства, кроме верблюдов. Верблюд — источник жизни кочевых племен, причина их извечных скитаний. Весь смысл многомесячных переходов состоит в том, чтобы найти для верблюжьего стада новое пастбище и воду, чтобы выгодно продать взрослых верблюдов и купить молодняк, который снова надо перегонять по сахарским дюнам в поисках чахлых колючек и затерянной в песках воды...
Из верблюжьей шерсти делают плотную ткань для палаток. Жирное молоко верблюдиц идет на приготовление масла. Даже верблюжья моча находит множество применений в обиходе (кочевники считают ее универсальным лекарством), а высушенный помет служит топливом.
Городишко Гулимин, куда двигался наш караван, знаменит своими верблюжьими рынками. Сюда гонят стада верблюдов кочевые племена, не знающие ни паспортов с въездными визами, ни границ. Верблюдов покупают марокканские и мавританские воинские части: никакой вездеход не заменит в песках «корабля пустыни». Покупают крестьяне-пахари, чтобы запрячь верблюда в соху. А оборотистые купцы покупают их, чтобы перегнать в другую страну и там выгодно перепродать.
