Ветер валил его. Тот самый ветер, который и бывает только у башни, — до сорока метров в секунду.
Он прополз половину пути, всего метров двести, и вдруг понял, что ему не найти дороги даже назад. Огней нигде не было. А ведь только что они горели у него за спиной!.. Снег обрушивался сугробами, упавший сугроб тут же сметало ветром, и мгновенно падал новый,. странно непохожий на первый. Все свистело и металось. Линии удивительной чистоты складывались, переплетались, чтобы тут же исчезнуть и возникнуть вновь. Гуров застыл. Он соображал, что же делать, как вдруг почувствовал под рукой что-то твердое и понял сразу, что это и есть тот самый указатель.
Его поставили здесь ради шутки, но Гуров этой монументальной шутки не понимал. Указатель сработали по-настоящему: на большой бетонной плите торчала приваренная к трубе стрела, указывая на север, и на ней красными буквами было написано, какой из бригад, строивших башню, сколько километров от башни до дома, если шагать по прямой пешком.
Даже во сне Гуров сознавал, что цифр этих он не помнит и помнить не может. Он только обрадовался, что ползет правильно, но тут же увидел цифры так ясно, словно мог читать их сквозь валивший стеной снег:
Ленинград — 2620 км
Ростов-Дон — 540 км
Горький — 2190 км
— Эльбрус видно! Смотри-ка... — сказал возникший прямо из снега «гений». Одет он был совсем не по-зимнему, в своей вечной домашней куртке с кожаной спиной.
— Да ты что? — чуть не вскричал Гуров.
— Точно он. Двуглавый...
Гуров проснулся. У окна стоял инженер из соседней комнаты. Его не совсем в шутку называли за глаза «гением» (количество его изобретений не поддавалось подсчету). Новенькие, разумеется, бросились к окну. «Гений» их и звал. Но «гению» этого было мало.
— Взгляните, — обернулся он к Гурову. — Не видели еще?
— Нет, — засмеялся Гуров, вспомнив, как только что чуть не кричал на него.
— Стоит взгляда. Все-таки самая высокая вершина в Европе. Отсюда видна, кстати, только на восходе.
Гуров видел, что «гению» уже неважно, встанет он смотреть или нет. Поэтому не встал.
— На значки не хотите взглянуть? — спросил «гений». — Зашел показать. Здесь, говорят, уже сто лет мечтают иметь какие-нибудь... Правда, надо ребятам сделать, а то уедут, и вспомнить нечего.
Он подал значки Гурову. На обоих была белая башня телескопа.
— Гнутся? Пустяки! Пробные. Только отштамповал. Жесть. Краски — тоже акварель... По идее приятные? — быстро спросил «гений».
