Обычно в подобной ситуации, когда у людей становится все меньше и меньше тем для разговоров, они с большим наслаждением начинают говорить ни о чем. Однако старик Бринк установил режим Молчания на все три зимних месяца.
Вообще никто ничего не говорил. Поначалу жители городка пользовались языком глухонемых или рисовали картинки, а некоторые из них научились общаться с помощью урчания в животе, но по прошествии времени у нас пропало само желание разговаривать в какой бы то ни было форме, и на Харбор-Бич опустилось молчание, словно толстый снежный покров, заглушавший звук наших шагов.
Шестеро ребят, в число которых входил и я, оккупировали заброшенный маяк на полуострове, вдававшемся в озеро, и оборудовали в башне маяка обсерваторию. А на первом этаже мы сделали сауну. Той зимой мне исполнилось пятнадцать лет. Стояла светлая ночь, свет звезд отражался на снегу, а на небе виднелся серпик луны.
Я иду по тропинке и, когда вхожу внутрь, уже знаю, кто там, по одежде, висящей на крючках в нижней прихожей. Я нахожу их в сауне — они сидят рядом на деревянной скамье… Кики, мексиканец, рыжий парень по прозвищу Мизинчик, португалец с черной кровью, сын ловца карпов. Черный португалец был обладателем необычайно красивого тела, лиловато-черного с оттенком розового, словно гладкая дыня или баклажан, глаза его напоминали обсидиановые зеркала, в которых застыла странная отстраненность рептилии. Мизинчик поднял одну ногу на скамью и обрезает ногти. Мексиканец откинулся назад, его член немного приподнялся. После сауны мы обнаженными поднимаемся в обсерваторию. Садимся в кружок под светом звезд и ждем энергетического потока, который должен возникнуть в нас, переводим взгляд с одного лица на другое, и вдруг заряд зарождается между мной и португальцем, у нас обоих встают члены, и я чувствую, как кровь стучит у меня в голове. Мы занимаем место в центре круга, и он трахает меня стоя, чувствуя охотников с оленьими головами и Козлиных Богов и маленького человечка со сверкающими голубыми глазами, который сжимает нам яйца своими мягкими электрическими пальчиками, а мы несемся по ночному небу подобно падающим звездам, подобно приятной отстраненности рептилии и он трахает меня стоя одной ногой на скамье Козлиный Бог откидывается назад его член приподнимается наши яйца под светом звезд на ночном небе заряд цвет напрягается встает и на Харбор-Бич опустилось молчание и зима которая приглушала звук наших шагов мне исполнилось пятнадцать свет звезд на снегу тишина на тропинке толстый снежный покров.
