– Предположим, ты права, но дело уже сделано. Что теперь?
Грэн Хоукс улыбнулась:
– Если ты и правда умная девочка, то должна понять, что в мире полно места и для мужчин, и для женщин, и не пытаться взваливать на себя все мужские права и обязанности.
– Но женщины делают такие…
– Глупые вещи? Как, например, коврики, которые можно и в магазине купить? Элвин, если ты перестанешь грезить о Поле Баньяне [3], то сможешь полюбить обычного мужчину. Это время все равно наступит, рано или поздно, и ты узнаешь, что любить мужчину – значит желать для него самого лучшего. И, полюбив, ты будешь делать ради своего избранника всякие глупости, в том числе плести коврики, чтобы украсить дом. – Грэн встала и повернулась к печке, швырнула туда полено, подождала, пока его схватит огонь, и закрыла заслонку. – Урок закончен. Спокойной ночи, детка.
Но для Элвин та ночь была совсем не спокойной. Ей приснилось, что она танцует. Ее партнером оказалась высокая пихта, грозившая вот-вот обрушиться. А рядом танцевал Нэт Кантрелл с девушкой, закутанной в стеганое лоскутное одеяло, в венке из сдобных румяных булочек с изюмом на голове. И во время танца Нэт срывал эти булочки и жадно их поглощал…
Когда она проснулась, еще не рассвело, а Грэн уже ушла на кухню. Элвин, помня о вчерашнем разговоре, опасливо последовала за ней. Но теперь она точно знала, что может рассчитывать на эту женщину.
– Доброе утро, девочка. Знавала я одного парня по имени Боб Мессенджер. Грузит он как-то днем древесину и вдруг видит, что огромное неотесанное бревно с сучками несется прямо на него. Деваться некуда. Ну, он залег, зарылся поглубже, и бревно проскочило, не задев его. Такие дела. Ты вроде как Боб Мессенджер, а я – то самое бревно. Люблю поговорить. Дайте только трибуну, и тогда меня ничто не остановит. Кофе?
– С удовольствием. – Элвин засмеялась. – Знаешь, Грэн, я совсем не жалею, что ты вчера разговорилась. По крайней мере, ты по-доброму объяснила мне, почему я была не такой, как все. И пожалуйста, верни на место коврики и стеганые одеяла.
Грэн величественно кивнула.
Поспешно позавтракав, Элвин отправилась к погрузочной площадке. Все утро она наблюдала за рабочими, кипя от злости и в ярости расхаживая туда-сюда. Впрочем, девушка вынуждена была признаться себе, что, будь она водителем на твердом окладе, тоже грузила бы только лучшее и не стремилась сделать побольше рейсов. Но кто тогда будет возить всякую мелочь?
Подъехала одна из машин, Элвин крикнула водителю:
