Вот такой пример. Еще в 1970 году в Крыму случайно записал голос ночной совки-сплюшки неподалеку от жилья. Помню, транслировали футбольный матч с чемпионата мира. Записывая голос сплюшки — чистое совпадение по времени,— я все боялся, как бы в этот момент не забили гола, тогда бы реакция болельщиков попросту уничтожила бы запись. Гола не забили, запись получилась, и впоследствии ее использовали не только для грампластинки, но и в кинофильме «Степь». Она звучала по радио и даже подверглась анализу голландским коллегой в специальном научном исследовании, посвященном голосу сплюшек различных географических регионов. Это только один маленький пример из множества. Потому всякая коллекция и хороша прежде всего широким выбором образцов.
Вот и теперь, улучив тихую пору, отправлялся я в тростники, поближе к лиману. Там пели жаворонки, камышевки. Песни у них витиеватые, длинные, с разнообразными коленами. Не им чета зеленая трясогузка — попищит без затей, и на том спасибо. Благо, что доверчива, подпускает близко...
Такова летняя жизнь орнитолога. Бродишь окрест, слушаешь. Магнитофон на ремне сбоку — в полной боевой готовности, в руке микрофон, прикрытый ветрозащитным экраном. Память немедленно фиксирует любой звук и прикрепляет к ним мысленные бирки: тот звук знакомый, другой — тоже. А вот это что-то новое...
И опять начинаются выяснения, суть разведка на дальних подступах, охота во имя познания тайн мира животных.
И. Никольский, кандидат биологических наук
В течение последних десяти лет в был уверен, что никогда больше не вернусь к этой папке своего архива, где собраны материалы о «Деле Бормана». К тому имелись веские основания: западногерманская прокуратура в 1973 году зафиксировала, что бывший рейхслейтер СС, бывший заместитель Гитлера по партии покончил с собой в осажденном Берлине в ночь на 2 мая 1945 года, приняв цианистый калий.
Но вот в США вышла книга журналиста Пола Мэннинга «Мартин Борман — бежавший нацист». И я снова раскрыл папку «Дело Бормана».
...Нюрнберг, 1946 год. Два ряда скамеек, на которых сидят нацистские военные преступники — Г. Геринг, В. Кейтель, Э. Кальтенбруннер, А. Йодль, А. Шпеер, Я. Шахт, другие высшие деятели фашистской Германии. Законное место Бормана пустует, но он — подсудимый. Свидетелями и защитой предпринимаются энергичные попытки доказать, что Бормана нет в живых. Допрашивается начальник имперского гаража и личный шофер фюрера Эрих Кемпка. По требованию адвоката он пересказывает многократно повторенную до этого историю прорыва группы эсэсовцев из огненного кольца, сжимавшегося вокруг центра Берлина. В этой группе якобы находился и Борман. Кемпка сообщает:
