Бабка, наконец, насмотрелась вдосталь и забралась на диван. Ирка сидела в ногах, стараясь не шевелиться, чтоб не заскрипели предательские пружины. И ждала, напряженно вслушиваясь в ночную тьму. Тишина. Сонное дыхание безмятежно спящего дома. А вдруг она ошиблась? Хотя это было бы лучше всего…
Иркина голова сонно упала на грудь. Она встряхнулась, замерла, пережидая скрип пружин, настороженно покосилась на завозившуюся бабку…
– Если он сейчас не явится, я просто усну, – сквозь раздирающий челюсти зевок выдохнула она. Захлопнула рот, по-собачьи клацнув челюстями… и только сейчас поняла, что из коридора доносятся тихие, чуть прицокивающие шажки.
– Не выдержал все-таки. На запах вышел, – усмехнулась Ирка, и тут же внутренности словно свело болью. Надежды не оставалось – ее догадка была верной.
Она подождала, пока осторожные шажки процокают мимо… прихватила кое-что из своего обычного арсенала… и неслышно ступая, проследовала на кухню.
В падающем из окна белом лунном свете бродила кругленькая, приземистая фигура. Тео маялся. Он то сновал вокруг кухонного стола, то вдруг останавливался, наклоняясь над брошенной посудой, и вытягивал губы трубочкой, явно собираясь плюнуть как следует. По его лицу пробегала судорога, он замирал, скрутив себя невероятным усилием воли, и даже делал пару шагов прочь от стола… но немытая посуда точно магнитом тянула его обратно. И снова начинал нарезать круги, то и дело хватаясь за ремень штанов… и отдергивая руки, будто пряжка жглась.
Один круг…
– Они ж завтра увидят! Скрыть не удастся! – простонал Тео, завороженно глядя на плошки с остатками майонеза. Снова пустился в путь вокруг стола, но руки на сей раз так и остались на брючном ремне.
Второй круг – кирпично-красные штаны мелькают сквозь тьму… Снова остановка.
– Они обнаружат! Они станут задавать вопросы! – Тео уже почти хрипел. – Это сорвет все мои планы!
Тео сорвался с места и тяжеловесной трусцой побежал вокруг заваленного грязной посудой стола, точно пытаясь убежать от невидимой погони.
– Да есть ли у этих людей совесть! – шепотом взвыл он, останавливаясь и глядя на пестрящую объедками посуду безумными глазами. – Как можно было такое сделать! Это выше моих сил! Не могу удержаться! – выдохнул он из самой глубины измученной души и… рванул брючный ремень. Кирпично-красные штаны свалились вниз, открывая кривые волосатые ноги… а Тео изготовился, явно собираясь учинить над немытой посудой кое-что похуже оплевывания!
