Поскольку была затронута тема утопленников, я вспомнила Тамару Леонидовну.
– Бабушка не находилась? – спросила я, обращаясь к Борису.
– Кто?
– Ну, Тамара Леонидовна.
– А, – протянул он. – Вообще-то она нам не бабушка.
– Какая разница. Родственница вашей матери. Вам известно о ней что-нибудь?
– Нет, – мотнул головой Борис и тут же высказал предположение: – Домой, наверное, поехала. Она перед нами не отчитывалась.
– А если не домой?
– А куда? – наивно спросил Антон.
– У нее могла закружиться голова. Много ли надо пожилому человеку, чтобы свалиться за борт. Только не говорите, что эта мысль вам не приходила в голову.
– Вообще-то приходила, но потом ушла, – серьезно ответил Борис. – Всю ночь по палубе гуляют люди. Кто-то бы да видел, как она падает в воду. Значит, она сошла сама.
– Но как она сходила, тоже никто не видел.
– Когда теплоход стоит на пристани, трап – проходной двор. Люди поднимаются на борт, спускаются. Толпа в двух направлениях.
– И все-таки вдруг она улучила момент, когда рядом никого не было, и бросилась в воду?
– Еще немного, и я поверю в то, что вы хотите ее смерти, – заявил мне Борис. – Да вы сами рассудите. На Рейне что ни километр, то город. Теплоходы, лодки. Катера шныряют туда и обратно. Если бы она утонула, то обязательно бы ее прибило к берегу. Прибило бы, полиция бы узнала и позвонила по телефону. Мы все номера им оставили: и свои, и мамины, и вашего приятеля Густава. Найдется ваша Тамара Леонидовна.
– Хотелось бы верить.
Пока разговаривали, мы значительно отстали от группы и Курта. А они тем временем повернули на север.
– Надо прибавить шагу, – сказал Антон и подмигнул Борису.
Вдвоем они подхватили Алину за талию и бегом понесли по улице. Я едва успевала за ними. Вскоре мы догнали всех. Курт стоял перед табличкой, указующей на то, что зона является пешеходной.
– Итак, это место называется «La Petite France» – «маленькая Франция». Здесь вы сможете полюбоваться целыми кварталами прекрасно сохранившихся традиционно эльзасских домов, украшенных деревянными галереями, лоджиями и окнами из цветного стекла. Здесь также характерны островерхие крыши с большим количеством слуховых окон. В тысяча шестьсот восемьдесят втором году строительство подобных домов было запрещено – в моду вошел другой стиль, – однако в Страсбурге подобные дома продолжали строить. Каждый дом интересен, а все вместе они составляют единый городской ансамбль, который наряду с Венецией и Прагой включен ЮНЕСКО в Список всемирного наследия. Идемте дальше.
