– Олег, как бы то ни было, а есть вероятность, что она спрыгнула в воду, а значит, на то у нее была причина. А если причины не было, то ее столкнули. Одно из двух. Что же делать? – От досады я едва не заскрипела зубами. Одновременно хотелось быть в двух местах: там, на теплоходе, и здесь, в доме Густава.
– Что ты там бормочешь?
– Ничего. Тебе показалось.
«Сгоряча предпринимать ничего не буду, – думала я, стараясь успокоиться. От волнения у меня даже испарина выступила на лбу. – Там Алина, значит, я должна быть здесь. Если пропажа Тамары и ограбление Густава как-то между собой связаны, то сам бог велел нам с Алиной разделиться. Теплоход я всегда успею догнать».
– Идем к Густаву, – сказала я и стала одеваться, поскольку выходить из своих спален в халатах здесь было не принято.
Часы недавно пробили восемь, но я даже не стала спрашивать Олега, в котором часу встает его друг. События такие, что сейчас не до китайских церемоний. Спит? Значит, разбудим.
Тем не менее стучать в спальню хозяев я и Олег постеснялись. Решили поискать Шульца внизу.
Нашли мы его на кухне. Кухарка хлопотала у плиты, готовила завтрак, а Густав с мрачным видом созерцал содержимое холодильника. Увидев нас, он схватил тарелку с мясной нарезкой и тотчас захлопнул дверцу. Пока нес тарелку, Густав успел положить в рот несколько кусков ветчины.
«Наверное, уже знает, если потянулся к холодильнику, – решила я, глядя на хозяина дома. – Весь на нервах, потому и ест без устали».
– Будешь? – спросил Густав, перехватив печальный взгляд Олега.
– Нет, – тяжко вздохнул мой муж, вживаясь в образ гонца печальных известий. – Уже знаешь?
– Что я должен знать? – не переставая жевать, удивленно вскинул брови Густав.
Я ошиблась. Чувство голода, коим терзался Густав, было вызвано физиологическими потребностями его организма. Толстые люди потому и толстые, что много едят: едят на ночь, спозаранку, в течение дня. Они все время жуют.
– Значит, Анна тебе ничего не говорила? – уточнила я.
– Я ее не видел со вчерашнего дня. Даже не знаю, вернулась ли она вечером из больницы.
– Значит, ты и Ирина ничего не знаете, – констатировал Олег и, тяжело вздохнув, продолжил: – Крепись, Густав.
Шульц досадливо сморщился:
– Что еще? Только не говори, что Николай умер. Мне только родственников жены не хватало хоронить.
– Николай? Да нет. В смысле, не знаем, – замялся Олег и тоскливо посмотрел на меня.
Пришлось мне прийти ему на помощь.
– Густав, звонила Алина. Ты только не волнуйся, но твоя теща, мать Ирины, пропала. Ее нет на борту теплохода.
