Абу-р-Райхан чертил на глобусе сферические треугольники и дуги, определял координаты городов, в которых не был и даже не собирался побывать. А в его городе происходили тем временем важные события.
Кят, столица хорезмшахов, был захвачен эмиром Ургенча ал-Мамуном. Эмир возжелал власти над всем Хорезмом, и теперь, в 995 году новой эры или в 386 году по мусульманскому летосчислению, его желания исполнились. Шах Мухаммед ибн-Ахмед ибн-Ирак был взят в плен и торжественно казнен в Ургенче.
Математику и астроному Мансуру ибн-Ираку смерть не угрожала — знаменитые ученые всегда считались чем-то вроде ценного трофея. Зато пока еще безвестному его ученику следовало исчезнуть из Кята немедля. Победителей не интересовало происхождение Абу-р-Райхана, для них он был одним из приближенных покойного шаха и отвечал головой за все его грехи.
Жаль было глобуса. И еще жалел Абу-р-Райхан, что не догадался запомнить наизусть координаты городов, которые успел вычислить: «...Беда застигла меня врасплох, она погубила все упомянутое... Все кануло, как будто и не было богатым вчера».
Слава горы Табарак
На юго-восточной окраине современного Тегерана среди жилых кварталов сохранилась древняя башня и несколько вконец обветшалых руин. Они уцелели от города Рея, который процветал здесь десять веков назад. Рей был преимущественно торговый город — с базарами и бесчисленными лавками, складами, караван-сараями, где купцы совершали оптовые сделки, расплачиваясь не деньгами, но чеками. Чек — слово персидское. С любой улицы города можно было увидеть гору Табарак. Подъехав ближе, путник разглядел бы на ее вершине две белых остроугольных стены, поставленные рядом и соединенные невысокой аркой. Если смотреть сбоку, это дьявольское капище походило на скошенный плоский рог или гребень, венчающий гору.
Абу-р-Райхан придержал коня на каком-то перекрестке и долго смотрел снизу вверх на сияющий под солнцем храм, на эту великолепную мастерскую, о которой ему пока не стоило и мечтать.
Он знал, что там, на горе, между параллельными стенами установлена точно по меридиану массивная дуга (восемьдесят локтей в поперечнике!), обшитая медью, разделенная на 60 градусов, а те, в свою очередь, делятся на триста шестьдесят долей, и каждая равна десяти секундам.
Все это ему было известно еще в Хорезме, где много толковали об огромном секстанте, который построил рейский астроном ал-Ходженди. Но придворному астроному неприлично принимать у себя беглеца — никому не известного, нищего... Абу-р-Райхан подобрал повод и, повернув коня, отправился искать некоего исфаганского купца, для которого у него было письмо.
