или переложение некоторых известий о делах и днях хорезмийсного астронома и математика, географа, химика, минералога, а также отчасти палеонтолога и ботаника, историка, лингвиста, филолога, автора ста пятидесяти больших и малых сочинений, написанных на благозвучном арабском языке и почитаемых образцом средневековой научной прозы, искусного механика и поэта, неутомимого путешественника Абу-р-Райхана Мухаммеда ибн-Ахмеда ал-Бируни, который родился ровно 1000 лет назад и был так занят и увлечен своими науками, что дате в последний, семьдесят пятый, год жизни не счел нужным потратить час или два на составление хотя бы краткой автобиографии, чем существенно мог дополнить наше представление о нем, почерпнутое из наиболее достоверных преданий и анекдотов, записанных некогда со слов его друзей и современников, и тех крайне сдержанных сообщений о себе, которые он иногда приводил в качестве примера или ссылки на личный опыт в своих книгах.
Начало
Он был приемыш и получил имя Мухаммед ибн-Ахмед. Так звали хорезмшаха, последнего из династии Иракидов. «Семья Ираков вскормила меня своим молоком, а их Мансур взялся вырастить меня...»
Это дословный перевод строки стихотворения, которое он написал, когда уже не было в живых ни шаха, ни его двоюродного брата Абу Насра Мансура.
Его положение во дворце было неопределенным и двусмысленным. Может быть, поэтому он всю жизнь яростно добивался точности — в словах, в поступках, научных опытах, своих и чужих. Мухаммед, сын Ахмеда... С раздражением, которое не исчезло даже в тройном переводе — с хорезмийского на арабский и теперь на русский, — он писал: «...Как знать мне деда, раз я не знаю отца!» Две оборванные цитаты — это все, что известно о происхождении и начале жизни великого хорезмийца, знатока многих наук, бездомного странника — шейха ал-Бируни.
Впрочем, не все. Есть еще несколько строк в книге, написанной им в преклонных летах, еще одно воспоминание детства: «...В нашей земле поселился тогда один румиец, и я приносил ему зерна, семена, плоды и растения и прочее, расспрашивал, как они называются на его языке, и записывал это».
Запах полыни
Руми — так называли на Востоке византииских греков. То ли миссионер, то ли бродячий лекарь, то ли купец из Никеи или Трапезунда —грек терпеливо улыбался в бороду, перебирая травы, принесенные мальчиком.
— Взгляни-ка сюда! Это душистый базилик. Его аромат унимает головную боль, а настой из листьев полезен при кашле. Как называют базилик у вас?
