— А как она относилась к твоей покойной супруге?
— Хорошо, пока не убедилась в ее бесплодии.
Киан смотрел на идеально ухоженный, искусственный, как и во владениях императора, сад и думал о легком морском бризе, просторах, дарящих свободу душе и взору, запахах улицы, оскорбляющих изысканное обоняние благородных людей, веселой и пестрой суете, невольно радующей сердце.
— Отец, я хотел бы пожить в Кантоне. Получше узнать тамошнее устройство, показать Сугар город, а еще побыть с ней наедине. Здесь это невозможно. Прости, но я не желаю спать с женой под наблюдением Сарнай.
— Это опасно. Помнишь мятеж?
— Думаешь, я не сумею себя защитить? K тому же я возьму с собой достаточно охраны. Но — ни одного соглядатая, ни одного евнуха. Из обитателей женской половины с нами поедут только личные служанки Сугар, которых она привезла из дому.
— Сарнай придет в ярость.
— Мне все равно. В конце концов, это моя жизнь, — ответил Киан, хотя сейчас как никогда был уверен в обратном.
С некоторых пор Юн был сам не свой. Его лицо горело, взор затуманился, а в ушах стоял звон. Он не слышал, что ему говорят, он не видел дороги. Весь его мир уместился в воспоминание о девушке с розовыми, как кораллы, губами, белым, будто луна, лицом и глазами, похожими на два изящных мазка черной туши. Ее красота была не застенчивой, потаенной, а яркой, бьющей наотмашь, берущей в плен сразу и навсегда, а ее взгляд прожигал насквозь.
Не было дня, чтобы Юн не проходил мимо ограды дома, в котором она жила, но ветка сливы не появлялась. Сначала он был уверен в том, что девушка его обманула, а потом ему стало казаться, будто он видел ее во сне.
Окончательно уверившись в том, что эта история не будет иметь продолжения, в один из вечеров Юн наконец увидел обещанный знак.
Воткнутая в трещину ветка указывала в небо. Ее листки слегка трепетали от легкого дуновения ветерка. Она будто что-то шептала, на своем таинственном языке.
Юну стоило большого труда уговорить Лю Бана вновь наведаться в этот дом. Он врал напропалую: будто, досадуя на былую неудачу, долго следил за тем, как живут обитатели особняка, и способен предугадать каждый их шаг. Что они уехали, и дом пуст. Между тем, он ничего не знал, у него не было никакого плана, он не представлял, что станет делать с девушкой, куда ее поведет, ведь он обитал в грязной хижине на окраине города вместе со своими жестокими, жадными и циничными подельниками.
— Ладно, — решил Лю Бан, — так и быть. Все равно сейчас больше нет никаких дел.
