Столица Поднебесной делилась на две части: Внешний город, где жили китайцы, и Внутренний город, который населяли маньчжуры.
Внешний город был изрезан хутунами — узкими улочками, застроенными одноэтажными глинобитными домами с окнами, обращенными во двор.
В центре Внутреннего города находился Императорский дворец, а в его пределах — Запретный город, представлявший собой комплекс великолепных строений и парков.
К северу от него возвышался невысокий, искусственно созданный горный хребет с пятью вершинами, склоны которого были покрыты вековыми соснами и роскошными кипарисами. С центральной вершины Пекин был виден как на ладони.
Очутившись в Запретном городе, Киан понял, что сыну Неба стоит сожалеть о том, что его жизнь не вечна, ибо и на этом свете он существовал, как в раю.
Отделанные голубой черепицей павильоны, пышные клумбы, каменные гроты, искусственные лабиринты, длинные галереи утопали в зелени и отражались в прозрачных водах озер.
Юйтан с сыном поселились в роскошных покоях и ждали вызова императора. Киан любовался красотой бесконечно разнообразных по рисунку и безукоризненных по пропорциям предметов: решеток, мебели, ваз. Кто из его настоящих близких смог бы вообразить, где он сейчас находится!
По возвращении в княжеский дворец Киан на свой страх и риск продолжал помогать своей семье. Из осторожности он делал это так, как делал бы бедный китайский воин Кун, а не сын богатого правителя: присылал мешок риса, ткани, иногда немного денег.
На пятый день пребывания в Запретном городе Юйтан Янчу получил письмо, в котором сообщалось, что император желает видеть правителя Гуандуна и его наследника в одном из залов дворца.
Позднее Киан говорил себе, что именно отрешенность от земных радостей помогла ему избавиться от мучительного волнения. Он держался удивительно бесстрастно, чем без сомнения заслужил внимание императора.
Отец и сын были в синей, расшитой темным шелком одежде. На шляпе Юйтана красовались знаки отличия, соответствующие его высокому рангу.
Сын Неба в расшитой золотыми драконами одежде восседал на троне, по-маньчжурски поджав под себя ноги. Трон окружали символические фигуры журавлей и слонов, дорогие сосуды и высокие курильницы для благовоний.
Киана удивили отороченные синей тканью черные кожаные туфли и белые носки государя. Примечательным было и то, что ни Юйтан, ни тем более его сын почти ничего не говорили: все, что они хотели сказать, было написано на бумаге и передано в дворцовую канцелярию.
