Паром уже подошел, и Бен и Огастин горячо спорили с престарелым паромщиком, требуя, чтобы он вез нас не напрямик, а к широкой песчаной косе в полумиле выше по течению. Тогда нам не надо будет идти целую милю по берегу до тропы, ведущей в лес. Но старик почему-то заартачился.
— Маса, это моя лодка, если я ее потеряю, я не смогу больше зарабатывать деньги, — твердо ответил он. — Не будет еды для моего живота... Ни одного пенни не получу.
— Но как же ты потеряешь лодку? — удивился я.
Я хорошо знал этот участок реки: здесь нет ни порогов, ни коварных стремнин.
— Ипопо, маса, — объяснил старец.
Я вытаращил глаза: о чем толкует этот паромщик? Ипопо, что это такое — какой-нибудь грозный местный «ю-ю», о котором я до сих пор не слышал?
— Этот ипопо, в какой стороне он живет? — Я старался говорить увещевающе.
— Ba! Маса никогда не видел его? — Старик был поражен. — Да вон там, в воде, около дома районного начальника... огромный такой, как машина... ого!., силища страшная!
— О чем это он говорит? — озадаченно спросил Бен.
Вдруг меня осенило.
— Это он про стадо гиппопотамов, которые обитают в реке по соседству с домом, — сказал я. — Просто сокращение необычное, вот и сбило меня с толку.
— Он думает, что они опасны?
— Очевидно, хотя я не понимаю почему. Прошлый раз, когда я здесь был, они вели себя тихо.
— Надеюсь, они и теперь тихие, — сказал Боб.
Я снова повернулся к старику.
— Послушай, уважаемый. Если ты отвезешь нас вверх по реке, я заплачу шесть шиллингов и подарю тебе сигарет, хорошо? А если ипопо повредят твою лодку, я дам тебе денег на новую, понятно?
Паром медленно пошел против течения. В лодке было воды на полдюйма, и мы сидели на корточках.
— Не верится мне, что они опасные, — заметил Боб, небрежно купая пальцы в реке.
— В прошлый раз я подходил к ним на лодке на тридцать футов и фотографировал, — сказал я.
— Теперь эти ипопо стали злые, сэр, — бестактно возразил Бен. — Два месяца назад они убили троих человек и разбили две лодки.
— Утешительное сообщение, — сказал Боб.
Впереди из бурой воды тут и там торчали камни. В другое время мы бы их ни с чем не спутали, теперь же каждый камень напоминал нам голову гиппопотама — злого, коварного гиппопотама, подстерегающего нас, чтобы напасть. Бен, вероятно, вспомнив свою былину о поединке с лесной коровой, попытался насвистывать, но попытка вышла довольно жалкой, и я заметил, что он тревожно рыскает взглядом по реке. В самом деле, гиппопотам, который несколько раз нападал на лодки, входит во вкус, словно тигр-людоед, он всячески старается сделать людям гадость, для него это становится своего рода спортом.
