— Добрый вечер, — сказал я, чувствуя себя не совсем ловко.— Моя фамилия Даррелл.
Из-за стола поднялся невысокий человек с черным чубом и, дружелюбно улыбаясь, пошел мне навстречу. Он крепко пожал мне руку и, игнорируя внезапность моего появления и странный вид, сосредоточенно уставился мне в глаза.
— Добрый вечер, — сказал он. — Вы, случайно, не играете в канасту?
— Нет, — оторопел я. — К сожалению, не играю.
Он вздохнул, словно оправдались его худшие опасения.
— Жаль... очень жаль. — И он наклонил голову набок, изучая мое лицо.
— Как вы сказали вас звать?— спросил он.
— Даррелл... Джеральд Даррелл.
— Силы небесные! — воскликнул он, озаренный догадкой. — Это вы тот одержимый зверолов, о котором меня предупреждали?
— Очевидно, да.
— Послушайте, старина, но ведь я вас ждал два дня назад. Где вы пропадали?
— Мы приехали бы два дня назад, если бы наш грузовик не ломался с таким нудным постоянством.
— Да, здешние грузовики чертовски ненадежны, — сказал он, словно поверяя мне секрет. — Выпьете стопочку?
— С превеликим удовольствием, — пылко ответил я. — Можно, я схожу за остальными? Они сидят там, в грузовике, ждут.
— Ну конечно, ведите всех, что за вопрос. Всем по стопке!
— Большое спасибо. — Я повернулся к двери.
Хозяин поймал меня за руку и потянул обратно.
— Скажите, дружище, — хрипло зашептал он, — я не хочу вас обидеть, но все-таки: это мне из-за джина мерещится или ваш живот всегда так колышется?
— Нет, — мрачно ответил я.— Это не живот. У меня мангуста за пазухой.
Он пристально посмотрел на меня.
— Вполне приемлемое объяснение, — произнес он наконец.
Так мы вторглись в дом Джона Гендерсона. В два дня мы превратили его, наверно, в самого многострадального хозяина на западном побережье Африки. Для человека, дорожащего своим уединением, приютить у себя четверых незнакомцев — благородный поступок. Когда же он, не любя никакой фауны и даже относясь к ней с великим недоверием, предоставляет кров четверым звероловам, это героизм, для описания которого нет слов. Через двадцать четыре часа после нашего приезда на веранде его дома были расквартированы, кроме мангусты, белка, галаго и две обезьяны.
Пока Джон привыкал к тому, что, стоит ему выйти за дверь, как его тотчас обнимает за ноги молодой бабуин, я разослал письма своим старым знакомым из числа местных охотников, собрал их вместе и рассказал, какие звери нам нужны. После чего мы с Бобом, не утруждая себя работой, стали ждать результатов. Они последовали не сразу. Но вот в один прекрасный день на аллее показался охотник Огастин; он был одет в красно-синий саронг и, как всегда, напоминал подтянутого, деловитого администратора универмага. Его сопровождал один из самых. рослых камерунцев, каких я когда-либо видел.
