В целом Иэясу относительно католицизма придерживался примерно той же линии поведения, что и его предшественник, хотя действовал несколько более осторожно, умело сочетая политику кнута и пряника. Прежде всего он резко усилил сбор информации по поводу того, что представляет собой католическая Европа и есть ли альтернативы монопольной торговле и религиозно-культурным контактам с Испанией и Португалией. Его вполне можно понять – недаром первый сёгун новой династии и ныне считается крупным государственным деятелем. Иэясу во многом помог случай (хотя любители исторических закономерностей, безусловно, увидят их и здесь). Этим случаем стало прибытие в Японию голландского корабля «Де Лифде» с английским штурманом Уильямом Адамсом на борту 19 апреля 1600 года. Специально для любителей символических трактовок тех или иных событий скажем, что нос корабля украшала статуя великого европейского гуманиста Эразма Роттердамского (ранее судно называлось в его честь «Эразм», но перед экспедицией на Дальний Восток, организованной голландскими купцами, в ходе которой четыре остальных корабля погибли, единственное уцелевшее судно было переименовано в «Де Лифде» – «Милосердие»).
Головокружительная карьера Адамса в общих чертах известна русскоязычному читателю и зрителю, интересующемуся историей Японии, – в 1987 году на русский язык была переведена небольшая, но очень насыщенная полезной информацией книжечка Ф. Дж. Роджерса «Первый англичанин в Японии», но в основном образ Адамса ассоциируется с главным героем нашумевшего в свое время романа Джеймса Клэйвелла «Сёгун», по которому был снят одноименный телесериал, неоднократно демонстрировавшийся на телеэкранах Украины и России в конце 1990-х годов.
Конечно, Клэйвелл создавал художественное произведение, и поэтому некоторые факты биографии своего персонажа трактовал более чем вольно, но в целом и Адамс в романе, и реальный Адамс (известный также под японским именем «Андзин-сама», т. е. «господин Штурман») сделал невероятную карьеру, став фактически даймё, помощником и консультантом сёгуна Иэясу по европейским делам. Его влияние на принятие решений Токугава Иэясу (и, правда, в гораздо меньшей степени – его сына и наследника Токугава Хидэтада) в отношении иностранцев в Японии и дипломатических контактов со странами Европы было очень заметным.
Читатель, знакомый в общих чертах с политической и религиозной ситуацией в Европе в начале XVII века, безусловно, знает о жестком противостоянии группы протестантских стран во главе с Англией и Нидерландами (столкновение экономических интересов, которых нередко приводило и к англо-голландским конфликтам) с католическим лагерем – Испанией (с Португалией в ее составе), католической частью Священной Римской империи и итальянскими княжествами. Даже не пытаясь распутать клубок религиозных, экономических, политических причин и следствий этого противостояния (ибо это вовсе не является темой нашей книги), мы лишь отметим, что молодые европейские протестантские нации по накалу религиозного фанатизма ничем не уступали «старым» католическим, а по экономическому и военному потенциалу даже начали превосходить их. Неоднозначная фигура Адамса – купца, моряка, пламенного протестанта – стала ключевой для политики Иэясу по сбору информации о далекой Европе. Многочасовые беседы владыки Японии с Адамсом способствовали формированию несколько более адекватного (хотя и по-своему сильно искаженного антииспанской и антикатолической риторикой англичанина) образа Европы в сознании Иэясу и его ближайших приближенных, чем тот, который преподносили им (и их предшественникам) отцы-иезуиты и францисканцы. С интересом Иэясу узнал о том, что Европа не является единой «страной», объединенной властью Папы Римского, что кроме католических стран, склонных к территориальной экспансии и насаждению своей веры, существуют и протестантские государства, заинтересованные в торговле и, в общем, не занимающиеся экспортом религии (а это вполне устраивало прагматичного Иэясу). Эти сведения более или менее не противоречили тому немногому, что Иэясу уже знал, и подталкивали к дальнейшим контактам. В 1613 году в Европу отправилось японское посольство, которое посетило Рим и Мадрид, собирая сведения о европейских странах и их потенциале.
