Некогда Тунман, Шлецер и Гиппинг приводили в оправдание теории составителя «Повести временных лет» следующее наблюдение над языком финнов прошлого столетия: последние называют скандинавов, живших в Швеции или северной Финляндии «руотси», или «руоци». Не говоря уже о том, что мы не знаем, называли ли так финны скандинавов в IX–X вв., остается несомненным, что на юге русские (славяне) не могли называть скандинавов так, как называли их финны, жившие на севере, а предположить, что варяги стали в южной России называть сами себя «Русью» потому, что так их называли финны, едва ли кто-нибудь решится. Кроме того, заметим, что аналогия суоми-сумь не помогает делу, ибо suomi, финны, предположительно называли сами себя, откуда (также предположительно) русское слово «сумь».
На Руси народное сознание долго противопоставляло «Русь», как обитателей юга, «словенам», обитателям севера: так «Русь» и «Словене» выступают как две основные категории Олегова войска, в народном предании включенном в летопись под 907 г., повествующем о неудаче словен с «кропиньними» парусами. В сказании о Борисе и Глебе Ярослав, собираясь походом на Волынь, совокупляет «Русь, Варягы, Словени»[91]. «Русин» наряду со «словенином» упомянут и в первых статьях обоих списков краткой «Русской правды». Но почему же в X в. варяги, жившие в Новгородской «области», также стали называть себя «Русью». Что они называли себя «Русью», мы полагаем на том основании, что Константин Багрянородный называет Новгород «внешней Русью», т. е. как бы производною «Русью». Арабские авторы X в. пишут уже о трех племенах «Руси», из которых одно приурочивается к Причерноморью[92], другое к Киеву, а третье к Новгороду, к словенам (Славия). Почему в Новгородской «области» появляется поселение с названием «Ру́са» (первое упоминание под 1167 г.)? Мы знаем, что в X в. в Новгороде существовал варяжский отряд, служивший киевскому князю, власть которого распространилась на север. Княжеская организация на севере существовала и позже; это — организация гридей и огнищан на севере. Подробнее мы остановимся на этой последней ниже. Ее мы видим и в Новгороде и в Ру́се. В древнейшем известии о Ру́се поселение выступает как центр, лежащий на пути князя с юга в Новгород. Святослав Суздальский, соединившись со смолянами и полочанами, двигаясь на Новгород, пришел «к Ру́сѣ» (Соф. 1-я л., 1167 г.). Пережитки княжеских прав в Ру́се (охота) отражены в договорах великих князей с Новгородом, в которых эти права ограничены. Новгородские варяги, служившие у киевского русского князя, естественно должны были называть себя русскими, «Русью»; они имели основание к тому по своим служебным отношениям к киевскому русскому князю. Само название поселения «Ру́са» пришло, очевидно, с юга, с властью киевского князя. Археология и нумизматика действительно не позволяют видеть в нынешней Старой Ру́се древнейший исконный центр Руси, как предполагал проф. С. Ф. Платонов. Сами варяги-руссы, как и те местные руссы, которые принадлежали к имущим слоям «русского» населения, возможно, противополагали себя в некоторых случаях славянским племенам. Об этом можно догадываться, читая арабское известие об острове руссов (IX в.) и рассказ о руссах Киевщины Константина Багрянородного, получившего сведения о них вернее всего через какого-нибудь киевского или новгородского варяга русской службы.
